Литургия Хаоса - страница 52

Жар проник в дыхательные пути, обжигая лёгкие. Он закашлялся сильнее, чувствуя, как с каждым звуком разрываются внутренности. Спрятав лицо в складках одежды на плече, старался делать маленькие отрывистые вдохи, но дым окутывал со всех сторон. Это вызывало неконтролируемый кашель, удушье и ужасающее чувство беспомощности. Влажные внутренние ткани начали закипать, создавая ощущение жгучей боли изнутри. Очертания стоящих кругом людей стали размываться от слёз, что вызывало едкое облако.

Сколько ему мучаться? Сколько ждать, пока он не потеряет последнюю нить, связывающую его с жизнью? Он не хотел умирать, но больше всего, не хотел умирать долго и медленно. Не хотел умирать в агонии. В тот момент он понял, что, пожалуй, это самая страшная смерть.

Тепло от пламени начало высушивать кожу, вызывая сильную боль. Кэйлан чувствовал, как постепенно верхний слой кожи его ног начинал обугливаться и лопаться, образуя трещины. В его голове он уже видел, как обезображенный до неузнаваемости мальчик, в черной изглоданной пламенем чешуе, без сознания повис на столбе. В его мыслях он также явно видел своих отца и мать, что наблюдали издали, как сын заживо сгорает, мучаясь в агонии невыносимой боли. И крики его подобно музыкальной сонате смерти раздаются по пустому пространству, заглушая звуки природы.

Над головой прогремел рокочущий звук грома. Кэйлан подумал, что это божественный трибунал приговорил его к смерти, оповещая о своём согласии со сторонником Всевышнего императором Эгоном. Ветер поднялся с земли, хлестко ударяя по лицу. Листва, травинки и даже мелкие камушки стали подниматься ввысь, создавая воронку. Молния ослепляющей полосой света разрезала небо надвое. Но дождь не начинался, словно не желая прерывать бушующий танец пламени.

В раскатах грома послышался властный голос.

– Как смели вы трогать то, что принадлежит мне?

Люди в капюшонах заозирались по сторонам, в надежде найти откуда раздался этот поглощающий пространство голос. Пятеро сбились в одну кучу, оголяя мечи и направляя в разные стороны. Но опасность опускалась на них с другой стороны.

Над головами разверзся ослепляющий свет, а затем из него медленно выплыла фигура. Опускаясь с неба, подобно святому лику, в воздухе повисла женщина. В руках у неё сверкали молнии, глаза горели ярким изумрудным светом. Кэйлан поднял взор на женщину. Он ошеломленно наблюдал за той, что смахнула пламя под ним одним движением руки, ослабляя боль. Верёвки медленно спустились с туловища и Кэйлан осел на ещё горячей земле, зачарованно смотря на своё спасение.

Чёрные волосы струились на ветру, тёмные одеяния танцевали с порывами воздуха, оголяя ноги. Женщина подняла руки вверх, создавая зелёные вспышки над головами людей, а затем, осуждающе взглянув на тех, что подвергли Кэйлана страданиям, она обрушила на их головы грозовые небеса. Молнии пронзали всех, кто столпился снизу, догоняли тех, кто пытался сбежать. Поглощая тела, электричество проходило сквозь, отчего люди валились наземь, а снизу, возникшие из земли когтистые лапы обхватывали их тела, вжимая в твердь, ломая кости и выдавливая из глаз, носа и перекосившихся ртов внутренности. Кэйлан вздрогнул, когда пронзенный разрядом мужчина упал рядом. Его тут же подхватила уродливая рука, сотканная из мрака, обернула свои пальцы вокруг его головы, что с хрустом ломалась в ладони, словно яйцо. Его рука приземлилась подле парня, будто перед смертью тот просил о помощи. Но никто из них не успел издать и звука, молчаливо принимая свою кару. Кэйлан не знал, кому принадлежит резкий запах горящей плоти – ему или раскиданным рядом мертвецам.