– Конечно. Только не забудь: у тебя завтра первый рабочий день, Бармхэртиг.
Наедине не могу оторваться от своей нежной колдуньи. Целую её руки. Любуюсь бледным лицом.
– Твой подвиг воспели, – не верю до сих пор в происходящее, – раз попала сюда.
– Да, конечно. Там инстаграм, тикток, ютуб. Соцсети сейчас упрощают эту процедуру, – машет смущённо Оленька рукой. – А как здесь оказалась, мне что- то не понравились местные развлечения. Едят кабана. Он отращивает бока на следующий день. И всё… Как- то однообразно.
– Это точно.
– Труд очень попросила за меня. Сказала, что невеста Локи не может быть обычной героиней за столом. А уж я… ну, в общем, я испекла пирожки для Одина. И очень- очень попросила, чтобы мне вернули моего жениха.
– Ах ты пирожковая ведьма, – хохочу, вызывая у неё румянец. – Или как мне теперь тебя называть?
– Да как хочешь, – моя ласковая валькирия снова обнимает меня. – Только признай: ты проиграл спор. Твоё новогоднее желание сбылось.
1
Сложно сказать, как течёт для меня время. Наверное, оно закольцовано. Да, это замкнутый круг между вылетами в Мидгард. Я, как и все валькирии, ношу кольцо с янтарём на мизинце. Вижу, что оно пульсирует золотым светом. Пора. Скорее седлаю своего верного Снохвита. Белый конь с длинной гривой и серебряными крыльями в нетерпении бьёт хрустальным копытом. Регинлейв тоже торопится устроиться в седле своего серого Шторма.
– Да что там, чрезвычайная ситуация какая- то, что ли? – восклицает Хильд.
Она на ходу надевает шлем, латы на плечах болтаются из- за того, что плохо закреплены.
– Спасибо, что хоть одетая прибежала, – отвечаю ей. – Закрепи лучше свою броню. Или ты хочешь убить кого- нибудь упавшим наплечником?
Несётся со всех ног и Бармхертиг – наша новенькая, в прошлом смертная Ольга. Ну, произошло что- то эдакое, точно не война. У неё в кольце – лунный камень. И он сверкает только тогда, когда нужно кого- то спасти. Итак, у нас три павших героя и кто- то, нуждающийся в помощи.
– Именем Одина! – наш дружный возглас разверзает время и пространство.
Всегда хватаю ртом мокрый воздух из облаков, которые мгновенно от соприкосновения с нами превращаются в тучи. Сквозь тёмную пелену вижу, что с земли поднимается огромный столб дыма. Его по ширине можно сравнить с Биврёстом – нашим Радужным мостом, который остался в прошлом, с павшим Асгардом.
– Да мы тут можем и не справиться! – кричит громче свиста воздуха в ушах Хильд. – Труд, вызывай подкрепление!
– Ладно тебе, лентяйка, твой Скай сможет вынести двоих смертных, – я знаю, что янтарь не зря позвал только нас троих.
Внизу понимаем, что горит почти весь жилой дом. Современные люди такие смешные. Они строят вот такие огромные муравейники и ютятся в клетушках. Спускаюсь на крышу многоэтажки, рвусь сквозь дым, огонь, человеческие крики. Моя интуиция видит лучше глаз в таком диком хаосе. Замечаю мёртвого мужчину, который не донёс до выхода из дома дитя. Младенец уже задыхается. Но Бармхертиг подхватывает малыша и выносит навстречу дождю и людям. Незаметно от смертных вдыхает в ребёнка новые силы, чтобы он дышал и плакал.
– Где мальчик? – смертный не сразу понимает, что уже мёртв.
Я поднимаю его на руки и несу наверх.
– Я ещё не всех вытащил! – сообщает мужчина.
– Ничего, дружок. Мы поможем… – отвечаю. – Оля! Ольга! Ещё остались люди!
– Все под контролём! – у бывшей женщины теперь тоже громовой голос, как и у нас.
