– А если я хочу пригласить тебя на свидание? На нормальное человеческое такое. В ресторане меня примут за бандита.
– Хорошо. Для ресторана побудь таким. Только морщины верни, пожалуйста. Хотя бы их. Иначе все решат, что я кручу роман со своим студентом.
– Ну хорошо, – щёлкаю пальцем, возвращая свой истинный возраст.
– Да это завтра. Сегодня же ещё куча дел!
Женщина вскакивает и несётся на кухню, как метла ведьмы.
– Нет уж, милочка! – вытягиваю руку.
Не глядя даже, приказываю посуде и продуктам самоорганизоваться и всё сделать без женских рук. Ольга смеётся, садится обратно на диван.
– Я с тобой разленюсь окончательно.
– Ну и пусть.
10
Вечером идём в ресторан. Ольга надевает красное платье, которое чрезвычайно ей к лицу. Просто королева, а не женщина! Я тоже перевоплощаюсь так, чтобы и на меня смотрели. Чтобы про нас сказали: "Какая красивая пара!" Даже немного делаю себя повыше.
– Ты опять за своё? – моя спутница грозит мне пальцем.
– Дома я стану прежним.
Ведём светскую беседу. Насколько это возможно. Всё равно скатываемся к обычным вещам. Моя женщина рассказывает, как сняла кошку с сосны.
– А потом мне ветеринар и говорит: "Раз вы спасли её, сами и выхаживайте", – смеётся Оля. – Ну, потом я ей нашла хозяев.
– А кличку давала?
– Да просто звала кошкой.
Смертная отказывается от вина. И всё так же прожигает меня своими голубыми глазами. Я и сам уже пьян от странного ощущения, которого не было очень давно. Несколько тысяч лет меня обуревали злость, жажда мести, презрение, брезгливость… А сейчас поверх них лепестками легли любовь, нежность, благодарность, желание заботиться и защищать.
– Это тебе.
Оля дарит мне печатку.
– Не стоило. Зачем мне?
– Ну так. Я подумала тебя порадовать.
Кольцо подходит только на мой безымянный палец. У людей же это что- то значит? Дома женщина зажигает огни на ёлке. Зачарованно следит за ними. Сажусь рядом так, чтобы соприкоснуться с ней. Чувствую волну тепла, которая перекидывается из безбрежного океана Олиной души в меня.
– Скоро полночь. Можно загадать желание, – она берёт мою руку и ласково перебирает пальцы.
– Ты и так можешь загадать любое желание…
Наши взгляды встречаются.
– А вдруг я попрошу у тебя сжечь весь мир?
– Сожгу, не моргнув и глазом.
– Ладно… какая- то чёрная романтика… загадай тогда ты…
Сжимаю её ладонь крепко- крепко.
– То, что я хочу… оно не сбудется…
– Ну вдруг. Новый год. Чудеса… давай побьёмся, что исполнится!
Ах, глупая малышка. Она думает, я сейчас пожелаю свободу.
– Быть с тобой рядом всю вечность.
Ольга замирает. Её смущение колет меня миллионом игл. Опускаю свои глаза. А моя обсидиановая колдунья снова кладёт руку мне на щёку и тянется ко мне губами.
– Нет, пожалуйста, – прошу её. – Остановись. Нельзя.
– Почему?
– Я же не просто стану свободным… меня заберут в Вальгаллу. Я этого не хочу.
– Ну так и вечность ты со мной не проведёшь.
– Ты- то поживёшь ещё полвека и всё, – вздыхаю. – Я же буду оплакивать наше расставание бесконечно.
– Ты какой- то нелогичный, – Оля отворачивается и вытирает проступившие слёзы.
– Почему? Всё логично, – хватаю ее за плечи. – Я проведу с тобой эти пятьдесят- шестьдесят лет. А перед смертью ты разобьёшь обсидиан. И всё случится, как в сказке. Умерли в один день.
– Что делать, если я хочу тебя поцеловать?
– А говорила, что не озабоченная.
Что такое поцелуй против возможности оттянуть момент прощания?
11
– У нас абьюзивные отношения! – Ольга любит кидаться такими словами.
