Дракон летел по туннелю, как снаряд. Дети бежали следом со всех ног. Огненные псы тут же взяли их след и неслись над туннелем к месту посадки капсулы.
Клубок пламени вырвался из туннеля, отбросив псов назад. Дети ринулись к капсуле.
Двери открылись. Приняв в себя груз, капсула взмыла в небо. В этот момент её настиг миссл. Раздался взрыв. И надежды Зены пролились огненным дождём над лесом.
* * *
– Зена, мы тебя помним и уважаем.
Близнецы помнили её как часть иной жизни, которая сорвалась, как их собственная эвакуация.
Зена дралась с огненными собаками, крича своим детёнышам:
– Бегите! Бегите что есть сил!!!
Близнецы, взяв друг друга за руку, поклялись никогда не расставаться.
Они, ещё совсем маленькие, бежали через лес. Их глаза слезились от непривычного дневного света. Им хотелось вернуться и помочь Зене, но они подчинились её воле.
Им удалось какое-то время продержаться в лесу. Это было счастливое время. Защищаясь от всевозможных лесных тварей, они дрались спиной к спине, как эльфы. Их чувства были едины. Их связывала и грела взаимная любовь. Оберегая друг друга, они стали искусными воинами и охотниками.
– Я слышал: некоторые пары эльфов рождаются однополыми.
– Нам просто обрезали крылья.
Потом братья, как и многие дети-беглецы, попали в облаву.
Огненный город изменил их природу.
* * *
Часовые заметили двух солдат, сопровождавших раненую женщину к выходу из зоны.
Депортация жрицы материнства.
– Прощай, Зена, – сказали близнецы.
В нейтральной зоне жили беглецы и миссионеры.
Те, кто разыскивал и ждал родных и близких из зоны, жили лагерем у входа. Они встречали вновь прибывших, показывали фотографии, спрашивали: «Не встречали?», «Не видели?», «Не слышали?».
– У меня в зоне осталась дочка Соня. Вы не слышали о ней? – спросила жрицу Фаина.
– Слышала. Эти двое ребят – вы разве не знаете, кто они?
– Знаю, – тихо ответила Фаина.
– Просили вам передать. – И она плюнула Фаине в лицо.
Фаине с Игорем отвели свободный барак.
В день их свадьбы выпал настоящий снег.
Небо было тёмным и пасмурным. Фаина вдыхала давно забытый свежий запах снега.
Поверх белого платья – телогрейка, на ногах – валенки.
Те, кто помогали им устроиться, накрыли стол под брезентовым навесом.
Треск костра, запах жареного мяса, знакомая с давних времён музыка.
Снег тихо падал крупными хлопьями.
Открытое поле было перечерчено рвом. За ним начиналась зона.
Человек мог легко перешагнуть эту границу, а демона, шагнувшего за грань, тут же охватывало пламя.
Было застолье, потом танцы.
Тихая беседа гостей.
Фаина собирала грязные тарелки.
Темнело.
Там, в открытом поле, у самой границы стояла меленькая знакомая фигурка.
Дрожащая от холода Сонька куталась в дырявую шаль.
– Сонька!
Фаина быстро собрала со стола, что осталось.
Игорь увидел Фаину, бегущую к границе, и бросился следом.
Он перехватил ее, когда она протягивала через ров свёрток с едой.
Сонька, в отчаянии тянувшая к ней руки, сама шагнула через ров, и объятый пламенем демон явил своё настоящее лицо.
Свист крыльев. Дракон, управляемый Жорой, лишь слегка опалил себе крылья.
Жора ухватил край пылающей шали своей хозяйки и, обжигая руки, рывком толкнул её обратно за линию.
За гранью Сонька снова обрела обличье ребёнка.
Жора сбивал с неё огонь, а она рвалась обратно, протягивая руки, кричала: «Фаина! Моя Фаина!» По вспузырившимся щекам текли слёзы. Жора завернул её в рогожу, усадил на дракона, и они полетели прочь.
