Господин Трейн едва успел открыть рот, а Мелли уже забрала у Клариссы блокнот и записала туда «какой лапочка!». Едва ли она прониклась профессионализмом Трейна. Скорее, медовым загаром, мягкими каштановыми волосами и длинными – длиннее, чем у Крылатого Короля – ресницами.
Впрочем, диалог пока шел довольно конструктивно: обе стороны выразили готовность к сотрудничеству и договорились обменяться фактами.
– Ничем не могу помочь, леди, – покачал головой господин Трейн, выслушав сомнительную теорию Клариссы насчет убийства послов. – У меня забрали все материалы. Я едва успел начать опрашивать свидетелей, – он посмотрел на леди и добавил. – Последнее, что мне известно про вашего посла, так это то, что пропавшую вместе с ним зеленщицу, госпожу Доббо, нашли три дня назад. Бедняжка замерзла, пережила сердечный приступ и скончалась уже в больнице. Перед смертью она сказала, что видела голого дракона.
В кабинете повисла тишина.
– Мало нам было двух трупов, так теперь еще и какой-то голый дракон, – пробормотала Кларисса, делая пометку в блокноте. – Ах да. Трех трупов.
– Установлено, что причиной смерти госпожи Доббо стали осложнения после перенесенного сердечного приступа, – сказал следователь. – Это неудивительно. Для человека она была почтенного возраста.
– Значит, это простое совпадение, – вставила леди Мелинда, взмахнув ресницами в сторону господина Трейна. Который мужественно перенес эту атаку и даже не изменился в лице.
– Разумеется, это совпадение, Мелли! – не выдержала Кларисса. – Я тоже иногда вижу голого дракона, но, как можешь заметить, я до сих пор жива!
Мелли фыркнула и обиженно отвернулась к ближайшему стеллажу. Дознавательницу сразу же начала мучить совесть.
– Ну, не сердись, Мелли, я не хотела тебя обидеть, – примирительно сказала Кларисса. – Просто устала с дороги. Господин Трейн, зеленщица больше ничего не сказала?
Следователь покачал головой и добавил, что пожилую госпожу Доббо обнаружили в парке, и она находилась под воздействием заклинания, отнимающего память. Она не могла вспомнить события последней недели, память сохранила только самое яркое воспоминание – пресловутого голого дракона. Следствие посчитало, что из-за действия заклинания у нее и случился сердечный приступ.
Кларисса отметила это в блокноте:
– Заклинание? По описанию больше похоже на зелье, – прикинула она. – С побочным эффектом в виде сердечного приступа.
Дознавательница сталкивалась с подобным в работе. Примерно треть дел, поступающих к ней в Отдел выявления незаконных заклинаний Королевского следственного управления Розенгарда, вообще не были связаны с заклинаниями, но выяснялось это уже в ходе расследования.
– Вы думаете? – нахмурился Трейн.
– Для заклинаний характерна узкая направленность. Если потеря памяти – то потеря памяти, все. Если что-то пошло не так, отдача идет не на жертву, а на самого колдуна. Непредсказуемые побочные эффекты – это либо к зельям, либо к артефактам плохого качества. Но…
Кларисса замолчала, поймав странный взгляд следователя – и тут же пожалела, что углубилась в рассуждения о магии, зельях и артефактах. Да и вообще, стоило ли ей в принципе доверять Трейну? То, что Рагон и Карниэль отзывались о нем с уважением, само по себе ничего не гарантировало.
Дознавательница решила впредь вести себя более осторожно. И лучше – держаться бестолково и взбалмошно, чтобы не вызывать лишних вопросов.
