На протяжении нескольких лет я не писал, а переписывал. И из этого хаоса, в который мне казалось погруженным всё, что меня окружает, я попал в хаос упорядоченный. А из него вообще уже не выбраться. И на кого, спрашивается, пенять, если сам же ты этот хаос создал? Казалось очевидным, что в этом состоянии – в нескончаемых трудах и полнейшей неопределенности – можно прожить еще лет двадцать-тридцать и даже не заметить, как пролетят годы. Ведь с годами бег времени еще и ускоряется. Всё пролетит, глазом не успеешь моргнуть. Только зачем? Ради чего? Где смысл? Где конец всему этому?
– Здрасьте, – возвращает меня в реальность телефонный звонок и женский голос.
– Здрасьте.
– Это Нана.
До меня не сразу дошло, кто именно звонит.
– Извините… Вы телефон оставили, – на ощупь оправдывается голос. – Тогда, в ресторане… с Жан-Полем.
– Ах, да, теперь узнал вас… Как поживает Жан-Поль?
– Спасибо. Всё классно у нас. Я звоню вам… У нас, оказывается, есть общие знакомые.
Я развожу руками.
– Моя подруга, она племянница… Да какая разница, всё равно не помните… – Нана подумала и добавила: – Давным-давно вы учились вместе.
– Учился я действительно давно, – сказал я, не зная, что сказать.
– Какое всё-тки совпадение.
– Да, совпадение… Чем могу помочь вам, Нана?
Нана стала объяснять, что не ей, а как раз подруге нужен совет знающего человека, который что-то смыслит в административных «тонкостях» Франции. Подруге пришлось заниматься во Франции какими-то оформлениями, и она окончательно запуталась. В чем затруднение и что подруга хочет от меня услышать, Нана объяснить толком не могла.
И она пригласила меня на чашку кофе.
– В Москву я не собираюсь ни завтра, ни послезавтра. Я ведь за городом живу, вы знаете, – предупредил я. – Жан-Поль, ваш друг, не обидится на вас, что вы его не попросили о помощи? – нахально спросил я.
И действительно повисла пауза.
– Он в отъезде, в командировке, – выдала Нана.
В два слова было сказано слишком много. Ясности не прибавилось. Что у нее на уме, я не понимал. Но чтобы не быть нерадивым, я предложил увидеться в ближайшую среду в знакомом мне кафе рядом с Большой Никитской. Задняя мысль: перезвонить накануне, сослаться на что-нибудь и, если суть странного рандеву не прояснится, перенести его на потом.
Позднее я позвонил де Лёзу. Решил проверить, добрался ли он восвояси, не застрял ли по дороге в Африке или еще где-нибудь. Разницы во времени с Кабулом вроде бы не было. Однако пробило уже двенадцать ночи, и номер долго отзывался лишь длинными гудками.
Вдруг послышался ясный голос. Он еще не спал. Добрался. Без приключений. У него всё было слава богу.
Насчет звонка подруги Жан-Поля и рандеву с ней Арно вдруг разразился хохотом. Жан-Поль слыл ловеласом. Так что нет причин осторожничать на его счет. Ловелас поймет другого ловеласа. Почему-то причисляя и меня к этой категории, Арно советовал идти на рандеву не раздумывая. Таким девушкам не отказывают. Да и вообще, что это я, вообще потерял вкус к жизни? Не до такой же степени?
Еще с минуту мы обсуждали Кабул, творящуюся там неразбериху. Не трудно ли ему там, в свете всех новостей? Нет, не трудно. В Ипёкшино у меня от новостей разрывался и телевизор, и радиоприемник. Ведь пару дней назад было объявлено, что Обама отправил к праотцам самого Усаму.
С непонятным недовольством де Лёз объяснил мне что к чему: какая, мол, разница? В Кабуле и не к такому привыкли. Он свернул разговор, напомнив мне, что мобильная связь с Афганистаном – сущее разорение. Мы распрощались…
