Ловитарь - страница 4

Какое-то время мы опять ехали молча под аккорды музыки, льющейся из динамиков. Раздражение, исходившее от Валерии, прямо физически ощущалось в салоне, заполнив его тугими эмоциональными флюидами. Парни рассеянно и смущенно улыбались. Злата отстраненно смотрела в окно, развернувшись к нему в пол оборота. Было видно, что всем им неловко из-за сложившейся ситуации. Я тоже молчал, ожидая развития сюжета. Первой опять не выдержала брюнетка. Чувствовалось, что ее внутреннее напряжение ищет выход и, не выплеснув его на обочине, она искала возможность сделать это в машине.

– Скажите, а можно музыку другую выбрать, тише сделать или лучше вообще выключить? Раздражает, честно говоря.

Казалось бы – обычный вопрос, пусть даже пропитанный эманациями раздражения, но в этот самый момент я почувствовал неуловимое дрожание воздуха. Это снова проявился воображаемый Кот и просто молча сверкнул своими пронзительными глазами, словно акцентируя мое внимание на текущем моменте.

ТОЧКА ВХОДА. Именно так пространство дает Сказочнику отмашку на совершение магического акта – НАЧАЛО ПОВЕСТВОВАНИЯ. Я почувствовал, как забилось внутри сердце, посылая по венам усилившиеся потоки крови, и задрожали мелкой дрожью руки, выдавая легкое волнение. Ну, вот и началось. Невидимый Чеширский Кот выразительно улыбнулся своей фирменной волшебной улыбкой, будто подтверждая мои мысли, и картинно кивнул. Я чуть повернулся назад.

– А чем вас, Лера, можно я так буду вас называть, раздражает эта музыка?

– Потому что она крайне деструктивна.

– В каком смысле? – озадаченно пробормотал я.

– Низкие вибрации, – презрительно бросила Лера, – музыка, ведущая к деградации сознания.

Парни смущенно заерзали. Было видно, что Павел со Златой на правах гостей просто не могли вмешаться в это конфликтное поведение, а Женя нахмурился и, закатив глаза, шумно выдохнул. Нарываться на новый виток ссоры ему явно не хотелось, и он уступил это право мне, как хозяину территории.

– О, как! – проговорил я. – Ну вот и созрел повод для разговора.

Я повернулся к сидящим сзади и призывно кивнув им, затем опять развернулся к дороге.

– Я, конечно, мог бы сделать потише или вообще выключить эту группу, но не буду. А знаете почему?

– Потому что вам наплевать на мнение присутствующих? – остро среагировала Лера.

– Наоборот. Потому что я очень чутко и внимательно к нему прислушиваюсь. Ну и к тому же из всех присутствующих, музыка явно не нравится только вам одной.

– И что? – вызывающе спросила Валерия. – Если этот присутствующий, во-первых, девушка, а во-вторых, ваш гость, вы могли бы быть более деликатны и уступчивы.

Я согласно кивнул.

– Мог бы. Но не буду.

Валерия надменно скривилась.

– Понятно. Ладно. Ваше право. Вы тут главный.

Я постучал пальцами по экрану музыкальной системы.

– Тут дело не в том, кто главный и что вы девушка или гость. Дело в принципе. Все слушают разную музыку. Поэтому, если бы вы просто сказали, что вам она не нравится, вопрос был бы закрыт. Ну не нравится и все. Но вы сказали, что это музыка… Как вы сказали – «де-гра-да-ционная»? – Я произнес это слово с явным затруднением, будто услышав его в первый раз и теперь справляясь с его сложным произношением. – Но она звучит уже много лет в моей машине, значит, я принимаю это на свой счет. А следовательно, должен доказать, что это не так. Ну что я не этот, вот как вы только что сказали. Так что вызов принят. Предлагаю, как это называется, – я опять нарочито задержался с подбором слова, продолжая оставаться в выбранной мной изначально роли туповатого спортсмена, – дискуссию.