Ловитарь - страница 5

Девушка в отражении зеркала насмешливо улыбнулась. Я вопросительно качнул головой:

– Что, думаете, не потяну? Ну, тогда у вас все козыри. Докажите мне, что эта музыка для недалеких, и я не только ее выключу, но и публично признаю, что вы были правы, что я тупой, и обязуюсь никогда больше подобное не слушать. Идет?

Это была очень заманчивая наживка. Не имея возможности закончить прерванную моим появлением ссору со своим парнем, у Валерии был шанс не только выплеснуть свои сдерживаемые эмоции, но одновременно продемонстрировать попутчикам свое «явное» интеллектуальное превосходство. Поставить на место водителя-спортсмена, слушающего «низкопробную музыку», и возможно, как следствие всех этих факторов, явно туповатого – это не только убедительная победа в их придорожном конфликте, но и явное доминирование в последующих отношениях.

– А давайте, – произнесла она с вызовом, чуть наклоняясь вперед.

Женя наигранно закрыл лицо руками. Видимо ему был знаком подобный тон своей девушки, и ничего хорошего ни для кого в автомобиле он не предвещал. Кроме разве что Златы, которая полностью абстрагировалась от происходящего, демонстративно отвернувшись к окну и любуясь пролетающими мимо пейзажами. Она явно не желала участвовать в этом действе.

– Та-ак, – протянул я, – вы свой мяч в мои ворота запулили, теперь моя очередь.

В отражении я видел, как Лера насмешливо среагировала на слово «запулил». Это значило, что мой образ в своей системе идентификации она уже выстроила, и теперь все, что я буду говорить, она будет оценивать на основе именно его.

– Ну, давайте, «запулите» теперь вы свой мяч, – едко проговорила она, опять откидываясь на спинку сидения, в ожидании моего грядущего «позора».

– А вот и запулю, – проговорил я, продолжая слушать свое внутренне пространство. Мне очень важно было прочувствовать, понять, куда нес меня неожиданный бурный поток ситуации, дающей старт моей очередной Сказке.

– Начнем с наводящего вопроса. Лера, вы же наверняка творческий человек? Почему-то вы производите именно такое впечатление.

Лера надменно улыбнулась, а Женя засмеялся в голос.

– О, еще какой творческий. Можно сказать – профессионально.

Девушка остановила его жестом, не поворачивая головы, словно отмахнувшись от назойливой мухи.

– Ну, допустим.

– Хорошо, – я кивнул, – ну тогда еще один наводящий. Это же, – я показал рукой на магнитофон, – в некотором роде ваши коллеги по цеху. Почему вы их так гасите? Простите, высказываетесь…, – я с нарочитой заминкой подобрал и связал между собой подходящие слова, – неодобрительно об их творчестве.

– Именно поэтому. Потому что не одобряю и вообще не считаю то, чем они занимаются, творчеством.

– А как это назвать?

– Низкопробщина. Как я и назвала ее ранее – деградационная субкультура.

– Та-ак, – протянул я задумчиво, – поясните дураку.

Лера снисходительно повела плечами.

– Агрессивная грубая музыка, примитивные тексты, вырожденческая панковская философия, пропаганда алкоголя и наркотиков, абсолютно мортидная, простите, – снисходительно усмехнулась она, словно споткнувшись о мой предполагаемый словарный дефицит, – разрушительная энергетика, пропитанная упадничеством и смертью. Это если кратко…

Мы ехали какое-то время молча. Лера, очевидно, восприняла это молчание как мои тщетные попытки переварить услышанное и привести какие-то внятные контраргументы. Но я, честно говоря, находился в каком-то непонятном эйфорическом состоянии. Я прямо физически ощущал, как в мчащейся по алтайскому тракту машине формируется какая-то новая, крайне важная и невероятно фундаментальная реальность.