– Я Элис Барнхем, сэр. Это я написала вам письмо про вашего сына Джона. Я проведу вас к нему.
Они стали жать ей руки и благодарить ее. Но у дверей в палату, нервы миссис Кросли сдали, и она принялась плакать.
– Успокойся, Эмма, – сказал мистер Кросли. – Возьми себя в руки. Ты ведь не станешь мучить его слезами. Ему и так тяжело.
– Хорошо, Чарльз, – ответила его супруга, вытирая глаза белым кружевным платочком. – Ты, конечно, прав, как всегда. Я ни слезинки не пророню, вот увидишь.
Элис проводила их в палату где лежало еще человек двадцать раненых. Кровать лейтенанта стояла последней у самой стены. Миссис Кросли вошла бодро улыбаясь, нетерпеливо обвела глазами помещение, но увидев сына, не совладала с собой и покачнулась. Муж поддержал ее за локоть и сказал ей что-то резкое. Она улыбнулась и направилась к кровати сына.
– Джон! Милый! Как я рада тебя видеть!…
Сидя в полутемной комнате и держа Грема за руку, Элис рассказала, каким трогательным было прощание. Даже доктор Келли вышел на воздух, чтобы проводить лейтенанта Кросли, хотя всегда был ужасно занят. Все пожелали Джону счастья и здоровья и всего наилучшего. Она сочла за благо не рассказывать Грему, что лейтенант, в шинели, на костылях, уже пытаясь передвигаться самостоятельно, выглядел очень грустным и все время искал ее взгляда, а потом достал из нагрудного кармана ее фотографию, нежно поцеловал изображение и бережно положил обратно. Больше он не смотрел на нее и ничего не сказал ей…
– Знаешь, все было так трогательно. Я чуть не расплакалась. Только миссис Кросли все немного испортила. Она вдруг отозвала меня в сторонку и стала совать мне деньги, и кажется искренне огорчилась, когда я отказалась их взять. Я слышала, как ее отчитал мистер Кросли. Он сказал, что у нее ужасная привычка мерить все деньгами или что-то в этом роде. «Я тебе говорил, что она порядочная девушка и денег не возьмет.» А миссис Кросли ответила, что хотела как лучше и видно, что деньги мне не помешают. Они так громко препирались, что мне стало неловко. Как ты думаешь, что она имела в виду, когда говорила, что деньги мне не помешают?
– Погоди, – перебил ее Грем, слушавший ее в пол-уха, до того момента, пока речь не зашла о деньгах. – Ты отказалась принять вознаграждение?
– Ну конечно, милый, я…
– Подожди, – снова перебил он. – Я, наверное, плохо тебя понимаю. Тебе предложили деньги, а ты отказалась?
– Ну да, – испуганно подтвердила Элис, вдруг почувствовав, что сейчас разыграется одна из тех неприятных сцен, которые так часто происходили между ними в последнее время. Грем стал очень нервным. «Если бы не твой упрямый папаша – мы бы уже были женаты. Что тебе стоило чуточку поднажать на него? Деньги-то – твои!». Своих денег у него не было, и они расходовали все, что зарабатывала Элис. Оплачивали комнату и стол. Чтобы найти приличную работу надо было хорошо одеться и, они с Гремом кое-что купили для его гардероба. Ничего особенного, но почти двенадцать фунтов улетели в одно мгновение. Грем попытался устроиться в редакцию местной газеты на должность курьера. Конкуренцию ему составил мужчина примерно тех же лет, так же безуспешно искавший работу. Обоим отказали, объяснив, что для курьера нужен кто-нибудь помоложе и порасторопнее. Оба расстроились, и познакомившись покороче, отправились в бар, чтобы отметить свою неудачу. Пришлось потратить остатки накоплений. Грему было неловко перед Элис, и он предпочел не говорить об этом. А когда она сказал с укоризной:
