Мы с Джесси и Дафной помогали с оформлением простенькими сухоцветами, расставили обычные свечи в плошках и одноразовую посуду. Стояло раннее утро, день обещал быть солнечным. Мы были с пяти часов на ногах и в шесть уже закупились в супермаркете – в целом удачно, несмотря на ворчание Бена. Вика из больницы выписывали в десять, так что нам хотелось успеть подготовиться до его возвращения.
Приглашения на праздник мы отправили матери Вика и мисс Бишоп. Аделаида сразу сказала, что дело тухлое и Селена не придёт, но мы подумали, попробовать стоило. Конечно, нам никто не ответил. Мисс Бишоп извинилась, что не сможет прийти: излишним панибратством она никогда не отличалась и держала дистанцию. Пока мы работали над украшениями на пляже, Бен съездил по нужному адресу за Цейлон и вернулся с ней глубоко потрясённым.
– За собакой присматривала семейка Аддамс, – восторженно заявил он. – Прям один в один. У них дом как готический замок, с башенками даже, в подвале – морг, а на первом этаже – похоронное агентство. Вы в курсе?!
– Да, Аделаида говорила что-то такое. – Я пожала плечами.
Пока Цейлон гонялась по пляжу за палкой, которую ей бросала Джесси, мы с чувством выполненного долга окинули взглядом стол, который был почти накрыт.
Полог, увитый гирляндой и украшенный сухоцветами, красиво развевался на свежем осеннем ветру. Вдоль побережья носилась с радостным лаем Цейлон. У съезда на пляж Бен оставил машину; туда мы сложили спальные мешки и палатки, чтобы в них переночевать возле озера, как ночевали когда-то в лагерных домиках. Мне же поручили самое важное: привезти Вика.
Ровно в десять я была возле больницы и смотрела, как он спускался по широкой лестнице, выложенной гранитными плитами. Я не предупредила, что заеду за ним, и знала, что для него это будет сюрпризом. Так оно и вышло. Поправив сумку с вещами на плече, он уставился на меня, а затем с широкой улыбкой подошёл, подхватил в объятия и крепко обнял, подняв от земли. Вид у него был счастливый.
– Ты как з-здесь оказалась, чикала? Я же н-не сказал, когда…
– Тебя сдал лечащий врач, – рассмеялась я. – Отпусти! Не поднимай тяжёлое, пока рано!
– Ты не тяжёлая совсем, – возразил он, но осторожно поставил меня на ноги и пригладил волосы, накрыв макушку большой тёплой ладонью. – Только лохматая н-немножко. Что случилось-то?
Вик был усталым и бледным. Кажется, он плохо спал этой ночью и выглядел похудевшим. Я поправила воротник его куртки и притворно всплеснула руками:
– Знаешь, сегодня утром действительно пришлось повозиться.
Он тут же посерьёзнел:
– В чём дело?
– Цейлон, – я покачала головой. – Сбежала от семьи, у которой была на передержке. Мне позвонила Дафна и сказала, что видела, как Цейлон гоняет по пляжу вдоль берега.
– Господи, – выдохнул Вик. – Я думал, что-то реально страшное. П-прямо сейчас поеду и заберу эту негодяйку. Я в-вызвал такси, как знал…
За нами приехал белый «шеви»; мы сели на заднее сиденье, и Вик, взяв меня за руку, стал тихонько поглаживать тыльную сторону ладони большим пальцем. Водитель молча покосился на нас. Вик медленно прищурился в ответ. К нам сразу потеряли всякий интерес.
Я с улыбкой шепнула ему:
– Ты, кажется, не такой уж и тихий.
– Да ну?
– Угу. Я думала, мистер Крейн – большой скромник…
– Мистера Крейна не н-надо трогать, – заметил он, – и мистер Крейн б-будет паинькой.
Машина остановилась близ пляжа. Вик помог мне выйти и снова закинул сумку на плечо. Он взял меня за руку и стремительно поспешил на выручку Цейлон, сбежав по деревянным ступенькам к песку.
