Сейчас тьма рядом, вечный мой спутник, но чем чаще я с Леной в постели, чем меньше я вижу ее любимое занятие, тем больше я не обращаю внимания на эту тьму.
— Смотри! – прилетает эта егоза в кафе, шумно располагаясь рядом и сваливая все то, что купила. – Там столько всего! Откуда ты вообще про этот магазин знаешь? У нас даже в Москве такого ассортимента нет.
Я чувствую, как меня от всех этих лент мутит и говорю спокойно.
— Убери это все и поехали. Мне работать надо, — оставляю ее одну в кафе и иду в машину. Она долго копается, но приходит. Правда поникшая. Садится на заднее сидение и ставит несколько пакетов рядом. – Не будь ребенком, садись вперед.
— Мне здесь удобнее. Да и тебе не о моих коленках думать надо, а о работе.
Ее язвительность только раздражает. Но ругаться в машине я больше не намерен. Завожу машину, тут же газую, срываясь с места, и везу нас домой. Едем мы молча, и чем дольше она молчит, тем больше я злюсь. Подумаешь, не стал восторгаться покупками. Что за детский сад?!
А дома? После того как я погулял с собакой, она буквально вывалила пюре с мясом мне в тарелку и собирались уйти в комнату к себе. Ну уж нет. Я не для того ловил вьетнамские флешбеки, чтобы ночью спать один.
— Лена! – встаю и иду за ней. Успеваю перехватить. Лицо отвернуто, но я тянусь к ней и к себе поворачиваю. – Ты чего от меня хочешь? Чтобы я так же восторженно кричал над каждой ленточкой? Мне насрать на все это.
— Тебе сложно за меня порадоваться?
— Давай так. Ты не интересуешься моими делами, я не лезу в твои. Особенно те, что касаются твоих танцулек.
— Это балет! — кричит она, руку сбивая. – И ты как любящий мужчина должен, как минимум, интересоваться им.
— Не помню, когда мы говорили о любви, Лена. И я ничего тебе не должен.
— Совсем ничего? — губы дрожат, она шаг назад делает. – Ты же говорил…
— Я не отказываюсь от того, что я твой,- слово то какое дебильное. – Твой парень. Но это не значит, я буду меняться и быть таким, каким ты себе нафантазировала. Не нравится, ты всегда можешь позвонить Игорю и сказать, что свободна.
Этого я сделать ей конечно не позволю, но и вить из себя веревки истериками, не собираюсь. Щеку вдруг обжигает, а Лена кричит.
- Да пошел ты, чурбан бесчувственный! Если ты пытаешься от меня избавиться, так и скажи!
— Ничего я не пытаюсь! Я прошу не ебать мне мозг!
— Да что я такого сделала, я просто показала покупки из магазина, в который ты меня привёз! Ты! Я же ничего не просила, просто показала!
— Да не нужно мне ничего показывать! Меня это не касается.
— Отлично! Значит и я тебя касаться больше не буду, — задирает она подбородок и поднимает громко лаявшего пса. Собирается к выходу, но я не могу ей дать уйти . Меня же совесть заест.
— Ну и куда ты?
— Отпусти. Я ухожу. – говорит она жестко, а потом и договаривает. – К Игорю на день рождения! А все это, — пинает она сумки, разбрасывая по полу и кричит, - Можешь оставить себе!
Я почему – то в ступор впадаю, когда вижу ленточки и прочие приблуды ддя балета на полу. А когда в себя прихожу, Лены уже нет, вздыхаю, ударив себя несколько раз по лбу, и бегу за ней. Но не успеваю, коза уже села в такси и уехала,
26. Глава 26.
Что я там болтал про нервные клетки? Она даже восстановленные умудряется убить. Лена. Леночка, что же ты такая у меня неугомонная.
Телефон она конечно отключила, прекрасно зная, что я найду ее в два счета. Можно конечно сесть за работу, ведь она все равно вернется. Но прежде чем вернется, глупостей натворить может. Например, отдаться этому Игорю. Даже думать об этом не хочу.
