Так создал Бог зверей по роду их, скотов и гадов,
Вверх полетело чавканье одних, других – рулады.
И было на земле тогда не счесть плодов съедобных,
И как-то неприлично было есть себе подобных.
Все твари разделились на Земле по виду, роду,
Но было в первобытной той семье не без урода.
И несмотря на божеский наказ есть только траву,
Имели твари зубы на заказ не по уставу.
И вот уж в небе крыльями свистит совсем некстати
Не змей-Горыныч, сказочный наш тип, а птеродактиль.
(Не девушек в хоромы за квартал Змей тащит тощих -
На землю с неба щерит свой оскал бомбардировщик.
Когда б не сгинул ящур в мезозой, урод пернатый,
Ему б свой род определили войск творцы из НАТО.
А змей-Горыныч, нынешний герой, наш русский новый
Займётся, обожравшийся икрой, работорговлей.
(Новые русские – клише, обозначающее представителей социального класса, сделавших большое состояние после распада Советского Союза. Возникнув первоначально как нейтральное обозначение, термин вскоре после своего появления стал использоваться в отрицательном и ироническом значении: новыми русскими называют стремительно разбогатевших (как правило, сомнительным или незаконным способом) людей, крупных воротил-мафиози, при этом не обладающих высоким уровнем интеллекта, культуры или морали.)
Начнёт славянок русых поставлять гад в Эмираты…
А что впустую по небу летать, горючку тратить?)
Всё это – много позже, мы же вновь от нашей скверны
Вернёмся в мир, где царствует любовь, пока без терний.
Зверью и птицам приказал Господь за жизнь цепляться.
И понеслась, как одержима, плоть совокупляться.
Плодятся, размножаются стада без чувства меры.
(Что молодёжи служит иногда дурным примером.)
Живую плоть Господь благословил любить до стресса.
(Да я и сам когда-то кайф ловит с того процесса.
И даже если девы, как фантом, порой ужасны,
В подходах к размножению с Творцом я есть согласный.)
Трещат от брачных плясок камыши, мычат телята…
Так в гуле одобрений завершил Господь день пятый.
Содеянному в мудрой голове подвёл Бог сумму.
Поставить человека во главе Господь задумал
Владыкою над рыбами в морях и над зверями,
Синицей, что трепещется в руках, и журавлями,
Что клинописью пишут без чернил на неба блюдце,
На уговорчики, «чтоб я так жил», не поддаются.
(От Бога нам послание несёт клин журавлиный,
Мол, полагается во всём Господь на нас любимых:
Бдеть огород и садик свой растить без купороса.
Творящим козни надо зарубить себе под носом -
Кто лишку хватит от Его куска, Бог шкуру спустит.
Но я не стал бы всё же подпускать козлов к капусте.)
Искусственным дыханием рот в рот Бог жизнь в нас вдунул
И про сладчайший, но запретный плод ещё не думал.
Не думал Бог о нашем баловстве, грехе и злобе,
Ему хотелось лицезреть как всем Своё подобье,
Не всматриваться в отраженья гладь в неловкой позе,
А сверху с умиленьем созерцать любимый образ,
Как левый отражается сапог в любимом правом…
По той причине созывает Бог божков ораву,
Мечтавших вместе с Господом тогда о лучшей жизни,
Но сгинувших чуть позже без следа в монотеизме.
Хорошим исполнением Творец всегда гордился,
К божкам, творения создать венец, Бог обратился:
«Немедля человека сотворить, сшить не из лыка
И по тарифным ставкам утвердить его владыкой
Над всем живущим в небе, на земле, в воде и в прочем».
(Ну, скажем лучше, ничего себе круг полномочий!
Закрыв глаза на первородный грех и кто чем трётся,
Кого назначить в мире «Лучше всех», Бог разберётся.
