Мумрик, конечно, сразу же набросился с претензиями. И его можно было понять – на улице скоро ночь, а он весь день просидел голодный. Бедняге пришлось питаться уцелевшими маринованными огурцами. Покинуть дом Мумрик не мог, так как, убегая на часок, ключей я ему не оставила. Позвонить к себе на работу не решался, опасаясь осложнений. Если бы он знал, какие могли быть осложнения, позвони он на работу! Сейчас бы не на моем диване дремал, а где-нибудь в КПЗ на нарах.
– Такого я от тебя не ожидал! – обиженно сопел Мумрик. – Ты меня здесь бросила и забыла!
– Скажи спасибо, балбес. Я тебя спасла.
На самом деле, я, конечно, о нем забыла. Тут Мумрик угадал. Но мне было, что сказать в свое оправдание. Выслушивая отчет о форс-мажорных обстоятельствах, он постепенно терял задор, особенно после того, как я изложила эпизод о кратком визите братков. К концу рассказа Мумрик сдулся окончательно.
– Катастрофа, – простонал он. – Выпить есть?
Действительно катастрофа – Мумрик вообще-то непьющий. Так, иногда пригубит за компанию. Я налила ему бренди. Закуски не было, да она и не понадобилась. Мумрик выпил полстакана, не поморщившись, и тут же потянулся за добавкой. Добавки он от меня не дождется – я его и трезвого с трудом выношу. А кто знает, чем может грозить пьяный Мумрик? Лучше не рисковать. Мумрик настаивать не стал, но идти в магазин за едой категорически отказался. При этом был очень бледен и дрожал как осиновый лист.
– Слушай, Раиска, спрячь меня! Домой мне теперь нельзя! Там опасно. Мне надо залечь на дно, – такими словами Мумрик приветствовал мое возвращение из магазина с продуктами.
Я застала его в прихожей в обнимку со стремянкой. По-моему, он пытался вскарабкаться на уцелевшую антресоль. Этого еще не хватало!
Бутылка на столе опустела почти наполовину. Мумрик уже нетвердо стоял на ногах, да и язык у него заплетался. А главное – не прореагировал на пиццу.
Наконец, после двух чашек крепкого кофе, это трясущееся желе прекратило попытки самостоятельно залечь на дно на антресолях и убедило меня в том, что его надо спрятать, так, чтобы никто не нашел. Так как он здесь не причем, все дела вел Тимур, но сейчас уже никому ничего не докажешь, тем более Саньку, его братки не просто так приходили. Придут еще, теперь уже по его, Мумрикову душу. А ему хочется еще пожить, тем более, они с Лидией как раз думали завести ребенка. И Лидия ничего не должна знать, у нее нервная система слабая. Знал, подлец, как ко мне подъехать. После стаканчика бренди я помягчела душой и почти прослезилась, живо вообразив страдания подруги, потерявшей любимого. По мне, так не велика потеря. Но Лидия – совсем другое дело. По мере того, как пустела бутылка, чувство жалости наполняло меня, просачиваясь наружу слезами, и требовало немедленных действий.
И я «встала на крыло», точнее «села на телефон». Не прошло и получаса, как для Мумрика было найдено такое надежное убежище, в котором никаким браткам до него ни в жизнь не добраться.
Мумрику просто фантастически повезло.
– Тебя хранят небеса, фартовый.
Фантастическое везение состояло в том, что буквально через пару часов с вокзала на ночном поезде отправллась группа туристов под предводительством моего старого доброго знакомого. Борис вел единомышленников в двухнедельный пеший поход по малонаселенному и сильно заболоченному северу нашей области. Вняв моей слезной просьбе, он, почти без сопротивления, согласился взять новичка. Мумрик бурного восторга по этому поводу не выразил. Но выбирать ему было не из чего. Не мог же он всерьез рассчитывать, что сможет перекантоваться у меня на антресолях. А в походе он мог быть совершенно спокоен за свою жизнь. Вертолетом Санек, скорее всего, не располагает. А любой наземный транспорт, включая джипы, увязнет в этих болотах насовсем. Сама-то я там не была, но о том, как Борис выбирает маршруты, наслышана.
