Такие люди не привыкли нести ответственность за собственные психические процессы. Человек выплеснул что-то, потому что посчитал, что его на это спровоцировали извне. Он среагировал на некий внешний информационный стимул, не отследив собственной эмоциональной реакции и не контролируя её. Например, можно среагировать в комментарии на какую-то формулировку, потому что так говорила бывшая жена. Человек вспомнил все нюансы их взаимоотношений, напроецировал, разозлился, вывалил весь свой негатив, и ему полегчало. Человек, которому он это написал, ни в чем не виноват, но как минимум несколько неприятных секунд от взаимодействия с подобным ему обеспечено.
У токсичных критикующих, как правило, завышенные требования к себе и другим. Это проявляется в критике внешности, образа жизни, финансового положения и пр. Например, человек может бояться отвержения из-за внешности, возраста, лишнего веса (или боязни его заиметь) и поэтому будет критиковать тех, кого считает некрасивыми, старыми, толстыми, небогатыми и т.д. Таким образом, он не столько критикует, сколько спорит с кем-то внутри себя, кто от него требует соответствовать некоему идеалу. Особенно это заметно по комментариям типа «не позорьтесь». Он это говорит себе, а не вам. Это он не может позволить себе опозориться, а для вас это, может быть, вообще не проблема.
В пятом классе новая учительница русского языка подозвала меня к себе на перемене, раскрыла мою тетрадь с проверенным сочинением про осень, пристально на меня посмотрела и без всяких объяснений ехидно спросила: «Откуда списывала?» Это был не вопрос, а вердикт. У неё явно не было намерения выяснить правду, а была только жёсткая установка, что все дети – лентяи и лгуны. Десятилетний ребёнок так писать не может, значит, нужно его уличить в обмане. До сих пор помню, как у меня перехватило дыхание от негодования.
И другой случай, на одной из первых моих работ почти двадцать лет назад. Когда я показала редактору своё первое задание, она прочитала текст и сказала: «Лена, да вы же речевой инвалид! Что с вами сделали на этом вашем филфаке?» Я в тот момент, разумеется, опечалилась, но при этом внутренне согласилась, что действительно непонятно куда ушли пять лет в университете, если я растеряла былые способности легко и непринуждённо писать. Но слова эти были для меня настолько человечны, что я до сих пор с благодарностью их вспоминаю. Если бы мне тогда не указали на мой явный провал, я так и продолжала бы жить и думать, что со мной – по старой памяти – всё в порядке. И не стала бы развиваться.
И вот, казалось бы, два разных вида критики. В первом мне по форме польстили, а по сути – обесценили. Дали понять: это не ты, я в тебя не верю. А во втором – раскритиковали открыто, но по делу. Это послание было для меня обнадеживающим и звучало как «Я вижу: ты можешь лучше».
Каждый из нас воспринимает критику по-своему, в зависимости от собственного опыта и представлений о себе. И чем эти представления реалистичнее, чем меньше у нас иллюзий относительно своих возможностей, тем больше пользы можно из критики извлечь для собственного роста, и тем устойчивее мы к несправедливым нападкам. Ведь иногда критика – не столько критика, сколько своевременная попытка вернуть нас на землю, – туда, где можно найти опоры, действовать и развиваться.
