–
Анжуйское вино? Символично, Даш, без слов. Только символ паршивый. Не заметила?
Ты про него нормально всё помнишь?
Луч, видимо, помогая освежить мою память,
чуть куснул за ухо. Я заварила нам чай и забралась с ногами на диван.
–
Нормально, до склероза ещё не доросла. Всё правильно, Дюш, символ нехороший, но
как есть. Одна надежда, что не Д'Артаньяну достанется. Мы же и сами отравленные
и того, кто попробует, отравим. В вине яд был, а в девчонках… Чего в них только
нет, и обида, и злость, и… не ненависть, не знаю, месть какая-то. А кому мстят,
сами не понимают, судьбы им одни переломали, а расплачиваются другие.
– Очки
сними, пока твои девчонки в их розовом свете собственной невинностью не
захлебнулись. Сама соотнеси то, чем оправдываешь, и то, что в реале. Странная
месть из постели в постель прыгать, не находишь? И кто там расплачивается? Те,
кому плевать, кого поиметь?
– Дюш,
они…
– Что?
Не такие? Серова твоя не такая? На весь район один несчастный, кто её трахнуть
не смог. Клюшева? Пока трезвая и своего козла боится – не такая, а вмажет – вся
нетаковость в три секунды слетает, и без разницы, кто под руку подвернётся.
Лескина ещё хоть как-то держится, не под каждого валится.
Дюша был прав, и я это знала, и про девчонок
знала, но и другое знала:
– Они
такими не были. Это тени, из-за них всё.
Его это не убедило, да и, честно говоря,
довод мой был так себе, слабенький.
–
Луновая, причину и следствие не путай, не понеси их во все тяжкие, никакие тени
бы не присосались. Тебе объяснить то, что сама мне объясняла?
– Не
надо, знаю я. Но, Дюш, кроме причины ещё первопричина есть. Они все на любви сломались.
Из-за неё легко сломаться, когда…
Усиленный довод тоже не особо подействовал.
– Не
«когда», а «если». Если она была. А была она, возможно, только у Лескиной. Да и
то, недолгая, поэтому и «возможно». Быстро она её забыла. Но у этой хоть
как-то, а у остальных –полный мрак. Серова свои намётки на что-то там сама
прое…ла. Что, грубо? Но ведь так, и в прямом и в переносном смысле. Овсеев у
Клюшевой конченный …, но рвать с ним она сама не хочет. Любит? Не смеши.
Любимых рогами регулярно не украшают.
И
снова он был прав. Игорь, парень Натахи, погиб в аварии, давно, ещё до нашего
знакомства. Другой мужчина впервые появился года через три, уже при мне,
случайный знакомый на новогодней вечеринке. Как всё произошло, она не помнила,
но после этого кавалеры у неё стали появляться, не частые, Лескина была
относительна переборчива. У Инки всё обошлось без таких трагедий, проще и…
грязнее. Она своего Витька застукала с соседкой, психанула и отомстила тем же.
Орудие мщение само Витьке об этом и донесло, в тот же день он подал на развод.
Серова неделю рыдала и клялась во всём, в чём только можно, ничего не добилась
и словно с цепи сорвалась, спортивный интерес у неё проснулся, как она сама
говорила. Ну, а Ленка, невзирая на Овсеева, на других парней взирала с интересом
и в трезвом состоянии, а в пьяном уже не только взирала. И всё же…
– Они её
ждали, мечтали, представляли, а оно вот так. Я понимаю, что слабые, что может у
них всё было впереди, а может, ещё и будет…
– Сама в
это веришь? Своё «впереди» они сами укокошили, своими… не руками. Ни один
нормальный на то, во что они превратились, смотреть не станет. А идиоты типа
Димки – экземпляры редкие, в Красную книгу занесённые. Не была бы Серова дурой…
