– Мы
друзья и ничего больше. Можешь считать, что брат и сестра.
– Ты
Даша, – она не спросила, сказала так, словно точно знала кто я, скорей всего, и
правда, знала. – Я Лера. Будем знакомы.
Разговаривать с ней было легко. Правда,
общая тема имелась всего одна – Дюша, а обсуждать кого-то за его спиной, пусть
даже в самом позитивном ключе, как-то не комильфо, мы обе придерживались этого
не обозначенного вслух принципа и болтали о чём-то абстрактном, не о погоде,
конечно, об искусстве, литературе, кино. Дюшу коснулись только в истории о
самом начале нашей дружбы.
– Сейчас
самой забавно, но в шесть лет я была уверена, что брата можно себе выбрать. Мне
настолько его хотелось, что никакие препятствия не останавливали, только
удивлялась, почему мальчишки не горят желанием завести младшую сестру. Я же
была такая хорошая. Смешно, да?
– Нет. Выбрала
же и не ошиблась. Братья – это классно, правда, не всегда сразу понимаешь, как
они тебе нужны.
– А у
тебя брат есть?
– Есть.
Четыре. И две сестры.
– Ого!
Круто!
На моё удивление-восхищение Лера неожиданно
загрустила.
– Сейчас
мальчишки не дома, а без них всё не так. Не хватает их дико. Даже их доставаний
не хватает. Кто бы сказал – не поверила, что так по ним скучать буду. Ладно,
закончится вся эта не прелесть, вернутся, – она словно сама себя оборвала и
сменила тему.
Я не стала ничего спрашивать, хотела бы –
сказала сама. Только на мгновение представила, что чувствовала бы, если бы Дюша
куда-то уехал и надолго, и срочно перестала это представлять, испугавшись уже
самой мысли.
Весь наш разговор меня не оставляло
ощущение, что Лера видит Луча, хотя она ничем этого не показывала. А феникс вёл
себя на редкость активно, даже слетал к ней, покружил над головой и вернулся
чрезвычайно довольный. Это полностью выходило за рамки его обычного поведения,
летал Луч не часто, максимум, перепархивал с моего плеча на Дюшино и обратно. А
тут, вдруг, такое… Но это почему-то не тревожило, воспринималось не просто
нормальным, а совершенно правильным, даже с учётом предупреждения от кого-то
неизвестного не показываться незнакомцам, и Луч и я были уверены, что к Лере
это не относится. А ещё она чем-то неуловимо напоминала королеву, не Ребекку
Ивановну, ту, что не назвала своего имени, виденную всего раз. Трудно сказать
чем, какими-то интонациями, смехом, не знаю, но что-то общее у них точно
имелось. Можно было бы спросить, наверное, только мне это почему-то показалось
неуместным.
Вместе мы дождались Дюшу и отправились
убирать аномалию, организованную мной… хотелось бы сказать: «случайно», но нет,
по собственной глупости. Мне было очень интересно, как Дюша смог её оградить от
попадания прохожих в опасную зону, но он не признавался, предлагал подумать
самой. Может быть, в другое время я додумалась бы, но в эти дни голова у меня
была забита совсем не теми мыслями, и даже о том, что этим предложением он меня
от них отвлекает, догадалась с большим опозданием.
Остановка и вся улица пустовали, ни одного
человека, ни одного автомобиля, кроме нашего. Это было странно, время не
настолько позднее, чтобы никто не ошивался поблизости, но хорошо, видимо,
фортуна своё колесо в нашу сторону повернула, избавила от лишних свидетелей.
Лера осталась в машине, мы пошли возвращать воздуху его силу, а мне мою потерю.
Сложный вопрос безопасности мирных граждан Дюша решил на удивление просто:
вокруг вакуума красовались строительные щиты ограждения. Ну да, просто, если забыть,
что дело было почти ночью.
