Комар и Меламид отражали атаки. Они утверждали, что в таком демократическом обществе, как Америка, мнение простых людей много значит. Что никто до них не спросил американцев, что они думает о живописи. У художников хватило ума не поддаться позывам тщеславия и по возможности свести к минимуму рассуждения о теории изящных искусств. Вместо этого они внесли в интервью много юмора, что тоже входит в набор приемов американского успеха. Ничего не скажешь, – молодцы ребята.
Результаты опросов породили немало размышлений у теоретиков искусства. Я не берусь их пересказать. К стыду своему, я ни разу не смог продвинуться дальше нескольких страниц. Авторы подавляли эрудицией, глубиной анализа, цитатами, и я терял путеводную нить. Но статью Эллин Диссанайаки я прочитал и перечитал.[47] Автор заметила сходство между пейзажами Комара и Меламида и результатами опросов, проведенных психологами, изучающими «дарвиновскую» или «эволюционную эстетику». Эти ученые считают, что эстетические чувства сформировались в результате отбора психических качеств, способствовавших выживанию первобытного человека. В число подобных качеств входит предпочтение среды обитания.
Судя по результатам опросов, люди предпочитают поросшие травой пространства, с разбросанными деревьями, озерком и пасущимися животными. Именно такой ландшафт имеют саванны Восточной Африки, где, согласно мнению антропологов, около 150 тыс. лет тому назад сформировался человек современного типа. Саванна приспособлена для жизни примитивного человека лучше, чем густой лес или степь. В саванне – вода и много дичи, можно издали увидеть хищников и спастись от них на деревьях. Открытая линия горизонта как бы приглашает племя для дальнейших путешествий.
Нетрудно видеть, что ландшафт саванны схож с пейзажами Комара и Меламида. Сходство включает время года – лето на картинах и круглогодичное лето саванн и обычную для саванн умеренную облачность, которая приятна людям. Художники, по существу, постучали в ту же дверь, что ученые, и получили сходный ответ. Значит ли это, что мы стоим у истоков чувства прекрасного и изящных искусств? Многие биологи отвечают на вопрос положительно.[48] Вспоминают Дарвина, высказавшего мысль о значении для выживания видов способности самок оценивать красоту и способы ухаживания самцов. Особенно интересны птицы, с брачными танцами, пением, строительством гнезд и даже павильонов любви. Наиболее замечательны птицы-шалашники, живущие в лесах Новой Гвинеи.
Самцы шалашники, внешне не примечательные птицы, размером со скворца, уникальны тем, что строят шалаши или беседки единственно с целью завлечь туда самок для занятий любовью. Шалаши эти – аккуратно сплетенные из веточек круглые хижины высотой полтора метра, диаметром два с половиной метра и входом, достаточным, чтобы туда пролез ребенок. Перед шалашом расположена небольшая лужайка, на которой разложены по порядку сотни различных предметов: цветы, фрукты, листья, грибы, крылья бабочек. Другие предметы разложены внутри хатки.
Дальнейшее напоминает современную жизнь. Самки, нередко компаниями, перелетают от хижины к хижине, осматривают их и оценивают качество. Затем самка выбирает приглянувшуюся хатку, залетает и спаривается с самцом. Дело сделано, самка улетает, а самец ждет следующей залетной птички. Любопытно, что среди шалашников существуют местные моды: в одном месте строят круглые хижины, в другом – башенки, одни шалашники предпочитают зеленые украшения, другие – красные или голубые. Некоторые раскрашивают хижину жеваными листьями. Эти местные различия передаются подражанием, молодые птицы учатся у старых. Самки тоже обучаются ценить местные вкусы и там, где строят башенки, не котируются круглые хижины.
