– Хорош? – Мистер Сандрингем улыбался, будто заранее уверенный в качестве вина.
– Вкус фиалок, – определила Первин после второго глотка. Она решила отбросить волнение и завести светскую беседу. Англичане всегда так поступали, прежде чем перейти к делу. – Вкус очень приятный. «Шато Марго» я не пила со времен Оксфорда.
Он явно удивился.
– А в каком колледже вы учились?
– В Святой Хильде.
– И когда закончили?
– В прошлом году. Немного поработала клерком в Лондоне, потом вернулась в Бомбей, теперь практикую вместе с отцом. – Первин была ему признательна за то, что он не задал вопроса, почему она вообще поехала учиться в Англию. Незачем ему знать про ее первую – неудачную – попытку изучения юриспруденции в Бомбее и про несложившуюся семейную жизнь в Калькутте.
– Так мы с вами почти однокорытники! Я изучал географию в Брейзноузе, закончил в 1919-м. – Он ухмыльнулся. – Вы смотрите на меня с сомнением. Что не так?
Чтобы его не обидеть, она постаралась тщательно подбирать слова:
– Вы похожи на выпускника Брейзноуза, но вы, как мне кажется, старше меня.
– Мне двадцать восемь. Учился в Оксфорде до войны. Потом на несколько лет уехал во Францию.
– Вы служили?
Он кивнул.
– Как и большинство моих друзей, я был уверен, что война закончится к Рождеству.
– А этого, разумеется, не случилось. – Она вспомнила про его хромоту. Легко отделался в сравнении со многими ветеранами. – А почему вы решили изучать географию?
– До войны меня интересовала зоология. Но во Франции я увлекся картами. Точная карта порой может стать вопросом жизни и смерти. Поэтому, вернувшись к учебе, я переключился на географию. И скоро понял: чтобы получить возможность составлять карты неизвестных территорий, нужно стать государственным чиновником за пределами Британии.
– А британские власти специально нанимают географов, чтобы они рисовали карты? – спросила Первин и только потом отведала главное блюдо вечера. Цыпленка запекли с колечками лука, который добавил блюду толику сладости, уравновешивающую густо-солоноватый вкус мяса.
– Да. Я бы с удовольствием пошел на эту должность, но в начале карьеры сперва нужно послужить коллектором.
– Коллекторы – это люди, которые пересчитывают каждую рупию и каждое зернышко, принадлежащие индусам, – заметила она саркастически.
– Да, и не только. Коллекторы докладывают о положении и состоянии людей, собирающих урожаи. Им приходится много путешествовать.
Появился Рама с миской дала и медным подносом, на котором лежала лепешка-роти. Вместо того чтобы обойти вокруг стола и обслужить их по очереди, он поставил все посередине и вышел.
– Он отличный повар, – заметила Первин, попробовав все, что лежало на тарелке.
– Да. Мне очень повезло его заполучить, потому что он брамин[15]. Раньше готовил только вегетарианские блюда и служил в индуистском доме.
Первин поняла, что Раме пришлось принять непростое решение – упадок в экономике заставил его пойти работать в дом, где нужно готовить курятину. А вот мистеру Сандрингему очень повезло.
– Повара-брамины отличаются особым пристрастием к чистоте. Я разбирала одно дело: в семье считали, что наняли повара-брамина, а потом оказалось, что он принадлежит к более низкой касте. Так они решили отдать его под суд.
Сандрингем подался вперед, явно заинтересовавшись.
– И в чью пользу решилось дело?
– Я договорилась о досудебном урегулировании. Повару не предъявили обвинения, но он согласился работать за меньшую оплату. – Она махнула рукой. – Повар был не в восторге, но по крайней мере не потерял места и не остался должен своим нанимателям – денег-то у него не было.
