Стоило ему представить Эльвиру в оковах, с задранными вверх руками, беспомощную и умоляющую взять ее, как его член встал колом. Рейн благодарил про себя просторный плащ, скрывавший непристойную картину.
Подобная реакция на едва знакомую девушку, мягко говоря, его удивила. Не то, чтобы он испытывал недостаток в женском обществе - гарем, пусть и задумывался как убежище для пострадавших или находящихся в стесненных обстоятельствах дев, в итоге поставлял ему жаждущих любовниц практически бесперебойно. Многие из них были более чем счастливы скрасить ему досуг и провести с ним ночку-другую.
На Перекрёстке гарем имел право завести один император. У остальных рас имелась одна-единственная пара, половинка души. Для эльфов, к сожалению, все было куда сложнее. Учитывая, что мужчин среди них рождалось крайне мало, да и погибали они в военных стычках с незавидной регулярностью, гаремы постепенно вытеснили моногамные отношения. Необязательно, впрочем, это означало множество любовниц. В гареме могли отсиживаться дальние родственницы, не желающие вновь выходить замуж, жены погибших товарищей и прочие женщины, не обязательно оказывающие владельцу гарема интимные услуги. Эту часть культуры они принесли и на Перекресток. Только вот эльфы продолжали вымирать, несмотря на все усилия предков, и в итоге Рейн остался один.
И его гарем.
Последнее убежище для тех, за кого больше никто не заступится.
Как бы ни казались ему отвратительными установившиеся правила, поделать с ними он ничего не мог. Власть Совета Высших домов становилась все сильнее с каждым годом, несмотря на то, что Перекресток держался - буквально - на крови императора, право слова у него со временем практически отобрали. Уже его отец служил практически декорацией для Совета, а сам Рейнальдо так и вовсе выполнял роль ширмы или даже табуретки. Нечто традиционно положенное, но в общем-то бесполезное.
Разве что для существования их мирка он все еще был жизненно важен, но и тут император не обманывался. Совет магов сделает все, что в их силах, чтобы ослабить связь Перекрестка с его кровью, а после должность повелителя и вовсе можно упразднить. Вместе с ним самим.
Иногда в его мысли закрадывалась одна идея - а что, если его предки не просто погибли по несчастливой случайности, а специально были устранены? К сожалению, прямых доказательств заговора у него не было, а прижать Великие дома одними догадками не выйдет.
Притвориться стражем, одним из многих безликих, он решил от отчаяния. Одурев от жизни в закрытом от внешнего мира дворце, Рейн пошёл на крайние меры. Да, это опасно, но куда опаснее было бы просто ждать, пока его наконец сместят и убьют, чтобы наверняка. А так у него появился шанс узнать подробности заговора. Только вот толку с того пока что не было.
Пока не появилась Эльвира.
Взгляд ее невинных оленьих глаз пробрал до самой глубины его души, которая как Рейн думал давно уже очерствела.
Она смотрела точно, как сейчас - испуганно, но с вызовом и несгибаемой внутренней силой. И ему захотелось… нет, не сломать. Ни в коем случае. Но подмять под себя, сделать своей, завладеть этой девушкой.
Тогда у него и мелькнула впервые та дикая идея, что она его пара.
В ошейник частенько вплетали маскировочные чары. Многие попаданцы на Перекресток имели вид не просто непривычный для исконных обитателей, а пугающий, а то и вовсе отталкивающий. А значит, характерные эльфийские черты - глаза, кожу, уши - могли и прикрыть иллюзией.
