Он был в своих любимых джинсовых брюках. В тех самых, из которых – по причине полного износа – в прошлом году попытался сделать шорты. Попытка не удалась – отрезал лишнее, с любимыми брюками пришлось окончательно распрощаться. И вот сейчас он сидел в до боли знакомых джинсах, на нем была серая тенниска – помнится, когда-то он носил такую. Все это выглядело более чем странно.
С другой стороны, это всего лишь сон, а мало ли чего не бывает во сне. Тем не менее, происходящее навевало очень странные чувства. Словно и не сон это вовсе…
На душе было муторно, Сергею казалось, что он что-то забыл. Мучительно попытался вспомнить, где он был и что делал в последние дни – ничего не получалось. Затем в памяти всплыло женское имя – Татьяна. Знакомое имя, с ним связано что-то странное – и очень важное. Уцепился за девичье имя, пытаясь не упустить тонкую ниточку воспоминаний – и этого оказалось достаточно, чтобы с головой окунуться в лавину вернувшейся памяти…
* * *
Эта клиника по праву считалась лучшей в регионе. Правда, внешне она выглядела несколько мрачновато – старое, ещё дореволюционной постройки, здание, окружающий его с трех сторон густой тенистый сад… Случайные прохожие невольно ускоряли шаг, стремясь быстрее миновать это гиблое место, лелея в душе тайную надежду, что уж им-то сюда никогда попасть не придется. Увы – так уж повелось, что именно сюда везли тех, кто уже практически потерял всякую надежду.
Двадцать восьмая палата была одной из самых маленьких и уютных. Всего три кровати, несколько тумбочек, на стенах горшки с искусственными цветами да потемневшая от времени репродукция Левитана. Несколько портили общее впечатление металлические стойки с жужжащей и попискивающей аппаратурой. Впрочем, тем, кто здесь лежал, эти тихие звуки совсем не мешали.
Одна кровать пустовала, ее последнего обитателя увезли прошлым вечером. Увезли тихо и буднично, переложив на каталку и накрыв с головой простыней. Из этой палаты редко кто уходил сам.
Вторую кровать занимал пожилой мужчина с очень бледным осунувшимся лицом. С расположенной в изголовье кровати металлической стойки к нему тянулись провода и пластиковые трубки, рядом мерно шипел жутковатого вида аппарат. Глаза мужчины были слегка приоткрыты, но вряд ли он что-нибудь видел.
Третья кровать стояла у противоположной стены, близ окна. Ее занимала невысокая хрупкая девушка с правильными и красивыми чертами лица. Каштановые волосы были ровно подстрижены и аккуратно расчесаны, ямочки в уголках губ вызывали ощущение едва заметной улыбки. Казалось, девушка просто спит. Впрочем, именно так оно и было. Просто сон этот оказался очень долгим.
Ближе к полудню в палату зашла медсестра – женщина в летах, худощавая, слегка заспанная. Окинув палату привычным взглядом, подошла к окну и приоткрыла форточку, в комнату ворвался веселый воробьиный гомон. Удовлетворенно кивнув, женщина повернулась – и замерла в недоумении…
– Здравствуйте. Вас Ириной Федоровной звать – ведь так?
Конечно, это могло когда-нибудь случиться, это знали все. На это надеялись, в это верили. Но сейчас, глядя на сидящую на кровати девушку, на щеках которой уже проступал легкий румянец, медсестра не могла поверить увиденному. И просто стояла, с изумлением глядя на девушку.
– Наверное, я в больнице? – Девушка окинула взглядом комнату. На секунду ее взгляд задержался на неподвижной фигуре в соседней кровати, затем снова вернулся к медсестре. – Извините, я ничего не помню. Как я сюда попала?
