Читать онлайн Лия Широкова - В уплату долга



Глава 1_ Варя

– Тише-тише, – шепчу сестре в самое ухо, зажимая ей рот ладонью, – нас найдут.

– Ты нашёл их? – спрашивает мужчина до жути пугающим голосом, взвинчивая нервы до предела.

– Нет. Может, их нет дома, – отвечает другой.

– Его любовница сказала, что сегодня все будут дома.

Сколько их? Двое? Трое? Или вообще пятеро? От страха колотит так, что сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Где твои дочери и документы, Георгий?

– Пошли к черту! – хрипит отец.

– Алло… Амир, здесь их нет… понял, всех убрать…

Сдерживаю рыдания изо всех сил. В страхе быть обнаруженными, я ещё крепче зажимаю рот сестре до боли в пальцах. Три оглушительных выстрела раздаются эхом по всему дому, заставляя меня вскрикнуть от ужаса.

Просыпаюсь вся в слезах, грудь бешено вздымается и опускается. Холодный пот липнет к спине. Каждую ночь один и тот же кошмар. Три выстрела, разрывающие тишину, словно крик боли, эхом отдаются в моей голове: Первый выстрел – Амир. Второй выстрел – Амир. Третий выстрел – Амир.

Дёргаюсь, когда в дверях замечаю Полину.

– Ты кричала. Опять приснился тот день? – заходит в комнату и ложится рядом, крепко обнимая.

– Да, – кладу руку себе на лоб и вытираю пот.

– Мне тоже иногда снится, что мы с тобой убегаем.

– Почему ты не говорила мне об этом? – спрашиваю, всматриваясь в темноту на потолке.

– Ты от своих кошмаров избавиться не можешь, ещё и мои тебе подкидывать? – чувствую, что она улыбается.

– Ты ж моя самостоятельная, иногда даже чересчур, – поглаживаю её по спине. – Давай спать, скоро на работу.

– Я нашла подработку. В ресторанчике, буду посуду мыть, – говорит сестра.

– Это хорошо, – зажмуриваюсь, чтобы не расплакаться. Ей в институт надо поступать, а не посуду мыть в ресторанах.

Чуть позже слышу, как Полина, свернувшись калачиком, сопит у меня подмышкой. А я так и не сомкнула глаз до утра.

Поднимаюсь в шесть часов и вялой походкой направляюсь в душ. Струи воды хлещут по лицу, смывая остатки тревоги и усталости, приводя чувства и мысли в порядок, прогоняя ночные кошмары. В зеркале вижу бледное отражение, под глазами залегли тени – эхо бессонной ночи.

Выхожу из душа, кутаюсь в халат. На кухне тихо, лишь слабое жужжание холодильника нарушает утреннюю тишину. Варю крепкий кофе, который поможет окончательно взбодриться. Выпив его, решаю пожарить любимые блинчики сестры.

Сняв последний блин со сковороды, тихонько направляюсь к Поле. Она по-прежнему спит, мирно посапывая в моей постели.

– Поля, вставай, – опускаюсь на край кровати и зацеловываю её щёки.

– Не хочу, – пробормотала она, укрываясь одеялом с головой.

– Ты просила разбудить, – стягиваю с неё одеяло и провожу ладонью по белоснежным волосам. – У тебя сегодня первый рабочий день. Я пожарила твои любимые блинчики, – добавляю весомый аргумент для пробуждения.

– Хорошо, уже встаю, – произносит сонно, потягиваясь.

Ухожу на кухню и накрываю стол. Поля приходит и сразу же начинает уминать блинчики с вишнёвым вареньем. Я наблюдаю за ней с улыбкой. Она ест так, словно не ела целую вечность.

– Нам, скорее всего, придётся съехать, – говорю я, а Поля застывает с блином у рта. – Продолжать снимать эту квартиру мы не можем, нам не хватает денег.

– Я ведь тоже устроилась на работу, денег станет больше, – отвечает она, опуская руку с блином, так и не откусив его.

– Нам всё равно не хватит, Поль, – смотрю на неё с тревогой. – Мы снимаем слишком дорогую квартиру. Сейчас мы можем себе позволить лишь маленькую однокомнатную квартиру на окраине.

– И снова придётся искать работу? – расстраивается она.

– Нет, будем оттуда ездить, – успокаиваю её.

– И во сколько надо вставать? В пять утра, а потом ещё два часа добираться! – возмущается она срывающимся голосом.

– Поль, у нас нет другого выхода.

– Я найду, найду, – вскакивает из-за стола и уходит в комнату.

– Поля, не смей. Я сама всё решу, – встаю и следую за ней.

– Меня и так достала эта жизнь. У нас ничего и никого нет. Мы даже не можем устроиться на нормальную работу. Ходим, постоянно оглядываемся. Я устала, – кричит она, размахивая руками.

– Ты думаешь, мне легко? Я тоже устала, но пытаюсь держаться и не делать глупостей, – говорю срывающимся голосом.

Полина разворачивается и смотрит на меня извиняющимся взглядом, губы её слегка поджимаются, а на глаза наворачиваются слёзы.

– Прости, – опускается на кровать. – Мне просто кажется, мы никогда не сможем выбраться из этого дерьма.

– Поля, мы живы, и это главное, – сажусь рядом и обнимаю её, а она всхлипывает.

– Давай позвоним дяде Мише, он должен помочь. Он был другом папы.

– Я уже думала об этом. Осталось найти его номер.

– Я могу попробовать найти, – с надеждой говорит она.

– Нет, Поль, я сама попробую. И это не будет быстро, имей в виду. Нам нужно быть осторожнее. И в конце месяца всё равно придётся съехать.

– Ладно, – вздыхает. – Пошли зарабатывать деньги, – вытирает слёзы ладонями.

Молча наблюдаю, как она, избегая моего взгляда, переодевается в джинсы и натягивает на себя толстовку. Схватив свой рюкзак, она выходит из комнаты и идёт в коридор.

Слишком быстро она согласилась.

Поднимаюсь с кровати и иду за ней.

– Поль, только без глупостей, пожалуйста. Нам и так проблем хватает.

– Не переживай, всё будет хорошо, – с улыбкой говорит она и выходит из квартиры.

Делаю два глубоких вдоха и иду собираться на работу, а внутри меня нарастает чувство тревоги.

Глава 2_ Варя

Влетаю в детскую школу танцев и, поздоровавшись с Колей, который смотрит за порядком, вихрем несусь к раздевалке. Через час занятия, а мне нужно вымыть три танцкласса. На ходу снимаю пальто и вешаю в шкафчик. Из спортивной сумки достаю легинсы, топ с футболкой и кроссовки. Скидываю свитер и джинсы, аккуратно убираю их в сумку и прячу её в шкафчике. Можно, конечно, оставлять сменные вещи здесь постоянно, но с нашей жизнью мы должны быть всегда наготове: схватил и побежал. Разбрасываться вещами нам не по карману. Каждая вещь бесценна.

– Варя, зайди ко мне, – слышу голос директрисы.

– Хорошо, – отвечаю, спешно натягивая легинсы. Накинув футболку поверх топа, я направляюсь к ней.

Захожу в кабинет и, как всегда, бросаю свой взгляд вдоль стены. На полках стоят статуэтки, штук десять, не меньше – каждая за первое место в танцевальных конкурсах. Стены увешены грамотами о достижениях и развитии её танцевальной школы.

Вот о чём я мечтаю всю свою жизнь, достичь всего этого. Закончив академию хореографии, я так и не успела открыть свою школу танцев.

Тяжело вздохнув, спрашиваю у Людмилы Николаевны:

– Что-то случилось?

– Варя, когда ты принесёшь документы? – строго спрашивает она, смотря поверх очков. – Мне нужно оформить тебя на работу.

Я невольно прикусываю щёку изнутри, словно пытаясь остановить поток нервных импульсов. Мозг лихорадочно заработал, выискивая правдоподобный ответ.

– Людмила Николаевна, мне вернули бланк на восстановление паспорта. Нашли какую-то ошибку. Теперь нужно сходить туда, переделать его и подать заново, – вру я, не моргнув глазом, но стыд жжёт изнутри, словно раскалённый уголь.

– Варя, у нас скоро проверка, и если узнают, что ты работаешь неофициально, мне влепят такой штраф, что тебе придётся работать бесплатно.

– А вы мне скажите, когда они приедут, и я просто не выйду в этот день.

– Варвара, ты ведь понимаешь, что я плачу тебе из своего кармана, а не из бюджета школы, – складывает руки на груди, подчёркивая серьёзность разговора.

– Понимаю, – бормочу я, опуская голову.

– Это, конечно, не большие деньги, но всё же. Ты мне обещала через месяц принести документы. Я тебя пожалела и согласилась, а прошло уже сколько? Полгода.

Молчу, не находя слов в своё оправдание.

Она садится в своё кресло и тяжело вздыхает, словно от безысходности, гася мои капли надежды.

– Даю тебе ещё месяц. Если не принесёшь документы, нам придётся попрощаться.

– Спасибо, – без особой радости произношу я.

Натираю зеркала до блеска, но блестят мои глаза – от слёз, которые предательски стекают по моим щекам. Как же я устала… Больше нет сил. Снова надо будет искать новую работу, унижаться, просить, чтобы взяли без документов.

Развернувшись к зеркалу спиной, скольжу вниз, медленно оседая. Утыкаюсь лицом в колени и начинаю горько рыдать от бессилия. Не могу больше это держать в себе.

Вечная ложь. Обман хороших людей, что протягивали руку помощи. Постоянное бегство, прятки от невидимого врага. Даже полиция была куплена ими…

Три дня после побега мы жили в страхе. Жили в самых дешёвых отелях и питались едой из автоматов, боясь где-то засветиться. Наконец решили пойти в полицию, чтобы заявить обо всём. Пока мы ждали, Поля пошла в туалет и случайно услышала телефонный разговор следователя. Он кому-то докладывал: "Они у нас. Приезжайте".

Мы вылетели из участка, как пробки из бутылки шампанского. Запрыгнули в первый попавшийся автобус. Пять пересадок, смена одежды, причёсок – всё, чтобы запутать следы, избежать вездесущих камер. Так мы и оказались в этом городе, надеясь затеряться в нём.

– Варя, почему ты плачешь? – спрашивает Кира, поглаживая меня по голове.

С этим милым созданием мы познакомились, когда я только начала здесь работать. Она задерживалась после занятий, оттачивая свой танец для предстоящего выступления. В её движениях были явные ошибки, переходы нечеткие, и я решила ей помочь. Когда не было смены в баре, я оставалась вместе с ней после занятий и тренировала её.

– Я ушибла коленку, – отвечаю я, поднимая голову.

– Было очень больно? – она присаживается рядом.

– Да, очень, – вытираю слёзы, – но уже прошло, – пытаюсь ей улыбнуться.

Внезапно дверь распахивается, и в класс заходит Кирина группа.

– Это хорошо, что больше не болит. Не плачь, – Кира поднимается и бежит к своим подругам.

Схватив тряпку и средство для стёкол, выхожу в коридор. Мимоходом заглядываю в приоткрытую дверь свободного класса и замираю. Мужчина, прислонившись ладонью к зеркалу, увлеченно разговаривает по телефону. Моему возмущению не было предела. Я встаю ни свет ни заря и за гроши драю эти зеркала до блеска, а этот нахал вот так бесцеремонно их пачкает! Прежде чем успела обдумать свои действия, я влетаю в класс с криком:

– Руки убери!

Брови мужчины сходятся на переносице, и он резко вскидывает на меня свой недовольный взгляд, обжигая своими пугающими черными глазами. Мгновенно сковывая меня диким страхом. На его лице промелькнул хищный оскал, обещающий мне скорую расправу за такое наглое вторжение.

– Перезвоню, – отбивает он собеседнику.

Завершив вызов, он убирает во внутренний карман пиджака свой сотовый и двигается ко мне, окидывая оценивающим, пристальным взглядом. Паника захлёстывает с головой. Лучше бы я ещё раз начистила до блеска зеркала в классе, чем заглянула в эту бездну.

– Откуда, говоришь, нужно было убрать руки? – спрашивает он тихо, но в каждом слове скрытая угроза. – Отсюда? – Он резко хватает меня за шею и припечатывает к холодной поверхности двери. – Или отсюда? – Его пальцы впиваются в ягодицы, сжимая до острой боли.

Паника мгновенно сменяется обжигающей яростью. Кто дал ему право так разговаривать и прикасаться ко мне?

– Руки убери, – говорю, вкладывая в каждое слово своё презрение.

– Вот теперь ты можешь мне это сказать, – произносит он, отстраняясь и отпуская меня.

– Животное, – вырывается у меня.

– Я смотрю, у тебя слишком длинный язык.