– Ерунда. Я сейчас махом его отремонтирую! – беспечно заявил так называемый хозяин дома и, прежде чем мастер сообразил, что он замыслил, поднял над столом телевизор и, сделав шаг, выбросил его в предварительно распахнутое окошко.
Раздался грохот обо что-то металлическое и звон разбивающегося кинескопа! Туда же последовала задняя стенка.
– Вот и вся недолга, – удовлетворённо сказал Семён изумлённому Александру. – Давай выпьем за то, что эта рухлядь больше никогда не будет ломаться! – предложил он, наливая себе третью рюмку.
– Я пасс, – отказался Саша. – Мне к Софье зайти надо. У неё тоже телевизор барахлит.
– Может, помощь нужна?.. Пока я в ударе?! – пошутил Семён.
– Да нет, благодарствую. Её телевизор практически новый, – произнёс Саша с усмешкой.
– Сонюшка менее получаса назад из дома ушла, наверное, к дочке в больницу отправилась, так что вернётся нескоро. Эх! Такую девушку ты у меня в юности увёл! С Сонечкой я бы сейчас совсем другим человеком был!.. Махнём по маленькой?
– Я уже сказал, что не буду. У меня ещё и дома дела есть.
– А я буду! – заявил Семён, прикладываясь к горлышку бутылки.
Он сделал один глоток и чуть не поперхнулся от зычного голоса тёщи, стоящей с метлой у порога:
– Мимо рыла смотри не пронеси!.. Нечистая ты сила! Ах ты, ирод проклятый! Ты почто телевизор разбил?! Зачем в окно выбросил? – накинулась бабка на зятя и принялась колотить его, бегая за ним вокруг стоящего в середине комнаты стола.
– Мам, ну что вот опять не поделили? – возмутилась вошедшая в дом её дочь Лидия.
– Благоверного спроси! Или ничегошеньки в глаза не бросилось у завалинки в палисаднике?.. Подхожу я сейчас к дому и вижу: распахивается окно и выставляется эта мерзкая рожа, – проговорила она, кивая на зятя. – Не успела я и глазом моргнуть, как из окна телевизор вылетел! Прямо на ведро с удобрением угодил – и вдребезги! Да чтоб в аду гореть этому алкашу окаянному, сволочу недоделанному! – высказала мать пожелание.
– Кончай пургу гнать, мамаша! Было бы из-за чего! Этому ящику в обед сто лет исполнилось, – успел вымолвить Семён и получил дворовой метлой по затылку.
– А ты его покупал, чтобы распоряжаться им? На новый телевизор денег заработал? – спросила с ехидцей тёща.
– Вот найду подходящую работу – и с первой же получки новый телик приобрету, – заверил зять.
– Как же!.. Работу тебе прямо на завалинку и предоставят! Ты её у Матрёны под подолом ищешь, что ли? Сериалы я теперь где, по-твоему, смотреть буду?
– Мам, этот телевизор и впрямь допотопный был. Давай купим новый, – обратилась к Катерине Фёдоровне дочь, становясь мрачнее тучи.
Упоминание о вдовой фельдшерице скорой помощи, Матрёне Дроздовой, которая младше её на пять лет, всегда нервировало её, было ей как кость в горле.
– На какие такие шиши? На мои похоронные денежки, да? А когда я окочурюсь, в половик меня замотаете да в могилу кинете, словно безродную бродяжку, так что ли?.. И никаких тебе проблем, никаких поминок, не так ли?.. Славно придумано, доченька! – завелась до предела возмущённая мать.
– Да ну тебя, мам! Ты ещё лет тридцать проживёшь. Умирать она собралась! А мы-то без тебя как? – произнесла Лидия с укором.
– Вот-вот! Жизни своей не мыслю без «любимой» тёщи! – подначил женщин Семён, взирая на них с наглой ухмылкой, за что едва не словил от бабки метлой по физиономии.
– Катерина Фёдоровна, поскольку ремонтировать здесь теперь нечего, то я ухожу, – привлёк к себе внимание старушки Александр. – Передайте, пожалуйста, Софье, чтобы завтра утром никуда не уходила. Я приду к ней часиков в девять, а может и раньше.
