Герде удается убедить Кея, что есть более простой и более приятный способ устроить свою жизнь, найти свое место в коллективе сверстников.
Герда. …Кей! Без тебя во дворе все идет худо. Ты помнишь сына слесаря, его звали Ганс? Того, что всегда хворает. Так вот, его побил соседский мальчишка, тот, которого мы прозвали Булкой.
Кей. Из чужого двора?
Герда. Да. Слышишь, Кей? Он толкнул Ганса. Ганс худенький, он упал и коленку ушиб, и ухо поцарапал, и заплакал, а я подумала: «Если бы Кей был дома, то заступился бы за него». Ведь правда, Кей?
Кей. Правда. (Беспокойно.) Мне холодно.
Герда. Видишь? Я ведь тебе говорила. И еще они хотят утопить бедную собаку. Ее звали Трезор. Лохматая, помнишь? Помнишь, как она тебя любила? Если бы ты был дома, то спас бы ее…
Кей. Герда! Герда, это ты? (Вскакивает.)
И тут облик Кея меняется. Голубовато-белесые краски одежды Кея стаивают с него, как лед. Она становится яркоокрашенной, как у Герды, в контраст всему снежному окружению. Интонации речи Кея из высокомерно-поучительных превращаются в живые и теплые. Из эмоционального клона Снежной Королевы Кей превращается в эмоционального клона Герды. Сменился покровитель – сменилась идентификация. Теперь Кей вручил ответственность за свою жизнь в руки Герды. Она уже обозначила ЕЕ план продвижения ЕГО по жизни, и ЕЙ осталось вывести ЕГО из ледяного плена.
Конец ознакомительного фрагмента.
