К счастью, в этой стране неразговорчивость женского пола была добродетелью, поэтому молодой граф с пониманием воспринял ее молчаливость.
Но чем больше проходило времени, тем сильнее Яэль падала духом!
Руки, уничтожившие ее семью, скоро снимут с ее плеч тяжелое свадебное платье. А ненавистное лицо, которое в последний раз видел ее отец, приблизится к ее лицу.
Яэль понятия не имела, как проходит брачная ночь у христиан, которые, как ни странно, тратили на церемонию всего один день! Она почему-то твердо была уверена в том, чем все закончится. На простыне будет не его кровь, а ее… О Боже, нет!
Яэль понимала, что не сможет убежать от такого мужчины, как он, закаленного в крестовых походах, кровожадного воина!
Ее пульс учащался, а страх нарастал с каждой минутой...
— Миэль? — прорвался он сквозь бурю ее мыслей, и она почувствовала его ладонь на своем левом предплечье.
— Да, месье? — подняла она голову и посмотрела прямо на него.
Весь его живой здоровый вид его причинял ей адскую боль, как будто кто-то пронзил ее сердце копьем.
— Тебе пора на покой. Служанка покажет тебе дорогу.
Яэль глубоко вздохнула и проглотила поднимающуюся в горле желчь. Затем встала, слегка покачиваясь, как тростник на ее Родине…
Его тяжелая рука уверенно легла на ее тонкую талию.
От тепла его прикосновения у нее перехватило дыхание.
— Мне не нравится твое состояние. Если хочешь, я сопровожу тебя? — сказал он и сделал движение, чтобы подняться.
— Нет, — быстро возразила она и, не успев остановиться, невольно положила руку ему на плечо, опустив его тем самым вниз.
Под тканью его замысловато вышитой рубашки она почувствовала, как твердые мышцы опытного солдата мгновенно расслабились от ее прикосновения.
Словно обжегшись, Яэль вздрогнула и снова получила его недоуменный взгляд.
— Я могу сделать это сама, спасибо вам большое, месье Лоран!
Собрав остатки сил, она развернулась и вышла из огромного шумного зала, где проходила их торжественная трапеза с сотней гостей.
Служанка провела ее в большую спальню, у одной стены которой стояла массивная деревянная кровать…
Когда девушка вышла, Яэль испуганно огляделась по сторонам. Если бы она была со своим народом, то не была бы сейчас одна! Женщины кишели бы вокруг нее, готовя ее к первой брачной ночи. Купали бы ее, втирали бы в ее нежную кожу дорогие масла, чтобы прогнать страх…
Смех прекрасно сочетался бы с ее нервозностью, и когда жених пришел и выгнал бы всех из комнаты, она была бы готова к нему!
Но Яэль стояла абсолютно одна в спальне, простор которой пугал!
Чтобы отвлечься, она представила себе дворец царя Соломона, который был во много раз больше, прежде чем его разрушили. Представила себе его храм… После смерти того первого католика, того Иисуса, после того, как занавес перед Святым Святых был разорван надвое, многое изменилось для ее народа!
Ее отец иногда говорил, что ему кажется, будто евреи что-то упустили. Как будто произошло что-то, чего они не поняли, и из-за чего их Бог отвернулся от них. Он больше не чувствовался в этих стенах, не обитал среди них. Вздыхая, он каждый раз заключал:
— Вот что сказал мне твой дед, а его дед сказал ему: с того дня, когда занавес был разорван, это передается в нашей семье до сих пор. Бог, который вел наш народ через пустыню в виде огненного столпа во тьме и в виде вихря днем, который переходил с нами с места на место в Ковчеге Завета, забыл нас. Но мы возлагаем все надежды на тот час, когда придет Мессия, чтобы вывести нас из изгнания!
