Он кивает.
Резко, как-то рвано, шагает на площадку, гремит ключами, отпирая замки. И грубо толкает меня в квартиру.
- Ты чего...- спотыкаюсь на разбросанной в прихожей обуви, хватаюсь за высокую железную вешалку.
Он хлопает дверью, отрезая свет подъезда, в темноте прижимает меня к стене. Чувствую его горячие губы на своих, язык врывается в рот, зубами он вгрызается в меня почти, с такой силой, как захватчик, владеет.
Шуршит одежда.
Он рывком сдирает с меня куртку, дергает джинсы, тяжело дышит и целует-кусает, губы, шею, грудь сквозь ткань футболки.
- Хочу тебя, - его руки сдавливают бедра, он разворачивает меня, еле увернуться успеваю, чтобы не врезаться лицом в стену.
- Илья! - приглушенно зову его, завожу руки назад, оталлкивая, мы поднимались, и я думала, что надо принять душ, ссадины его обработать, выпить вместе горячего чаю с медом, я так продрогла за несколько часов возле его подъезда.
- Хочу, - он твердит, как помешанный, и в темноте прихожей его горячее тело вжимается в мое, распяляет, его руки жадно, требовательно тянут трусики, он звонко шлепает по ягодице и быстро вжикает молнией.
Он даже не разделся, так и остался в кутрке, я сама стою в обуви, и джинсы связывают ноги у коленей, а Илья диким рывком, грубым толчком входит.
- Ира, - сквозь зубы выдыхает и ладонью упирается в стену.
С глухим стоном хватаюсь за его руку.
Снова ощущаю эту полноту, и у меня перекрывает дыхание.
Я тоже хочу.
Очень сильно.
Невозможно.
И ноги дрожат.
Он не дает привыкнуть, быстро вбивается, с оттяжкой и шлепками, держит меня за волосы и с ожесточением вколачивает в стену. Перед глазами калейдоскоп рассыпается, цветные вспышки, как куски мозаики, воедино собираются, в картинку огня. Туго сжимаю его внутри и кусаю губы, чтобы не вопить, щекой царапаюсь о штукатурку с мраморной крошкой, и в этой трепке растворяюсь, сливаюсь с ним и содрогаюсь всем телом от каждого удара горячей нахубшей плоти, я вся мокрая, я изжарюсь заживо.
Громко всхлипываю, пронзительно кричу.
- Слушай меня, - сквозь вату в ушах свое имя различаю и крепче цепляюсь в его напряженную руку. Он тянет за волосы, заставляя выгнуться, откинуться на его грудь, несколькими глубокими толчками таранит меня, и между ног нарастает пульсация, где-то на фоне звенит мой телефон, и я уже не здесь почти, ничего больше не существует, лишь его срывающийся шепот. - Твой отец не дома, Ира. Он два часа назад умер.
7. Глава 7
ИЛЬЯ
Там, на улице, утро, весь остров скоро проснется.
А здесь в углу домика полутемень, солнце не дотягивается. Стоим рядом, она тяжело дышит. Вжимаю в ее в бревенчатую стену, смотрю в лицо.
Ее губы приоткрыты, глаза расширены.
Она не дергается, не вырывается, чего-то ждет. Шевелит ногами, шорты я сдернул, она лишь в прозорачных трусиках осталась.
Сдавливаю полуголую ягодицу, наклоняюсь.
- Перестань, Илья, - она морщится. Руками упирается мне в грудь. Сжимаю сильнее, пальцами впиваюсь в кожу, и Ира отталкивает меня. - Хватит, я сказала!
Заткнись. Просто заткнись, мне тоже наорать на нее хочется, но я молчу, разворачиваю ее, затыкаю рот ладонью. Смотрю на октрытую дверь ванной и тащу ее туда.
Она мычит мне в руку, что-то сказать пытается. С трудом передвигает ногами в скатавшихся шортах. Толкаю ее в душевую кабину, поворачиваю ручку, и с потолка холодным потоком обрушивается вода.
- Ты больной! - кричит она, и мечется между стеклянными стенами, сдирает шорты и комкает, бросает в меня. - Ты...ненавижу тебя!
