Поворачиваюсь на него.
Он едет, из пачки выщелкивает сигарету. Рассматриваю его профиль и такое чувство, что я сплю, прогнозы врачей неутешительные, и мы с мамой все прекрасно знаем, но разве можно, вот так в лоб говорить мне такое?
Ему же плевать на моего отца, на мою семью, на всех, он только о себе думает.
- А дальше что, Илья? - мой голос хриплый, срывается, глаза разъедает дым от его сигареты, открываю окно. - Давай, говори. Что возьмешь на себя все расходы на похороны, памятник ему поставишь, будешь вместе со мной каждую неделю приходить поливать цветы на могиле.
- Если ты хочешь, - он выдыхает едкий дым.
Подавленно сглатываю.
Я два месяца места себе не находила, рвалась к нему, себя виноватой во всем считала и дурой называла, что избегаю его, он бы меня поддержал - была в этом уверена.
- Останови, - вытираю мокрые ресницы, еле сдерживаю злость. - Машину останови, Илья.
Он останавливается. Возле аптеки. Поворачивается ко мне.
- Мне тоже хочется, чтобы все были здоровы и счастливы, - он тушит сигарету, его голос спокойный, монотонный. - Но жизнь такова любимая, наши желания не всегда сбываются, - Илья смотрит внимательно, серьезно, глазами просвечивает меня, как рентгеном, он говорит и его слова камнями бьют. - Я предлагаю твоей семье решение, от души хочу помочь. Но им не нужна моя помощь, они меня за человека не держат. Так почему я должен с ними считаться, заботиться, чтобы им не было плохо, от тебя отказываться, Ира? Скажи мне.
Молчу. Тереблю рукав платья. У меня нет ответа, никто никому ничего не должен, он прав.
Но это же мои родители.
- Я с тобой никуда не поеду, Илья, - берусь за ручку, открываю дверь.
- Ты уверена? - за платье он дергает к себе, разворачивает. - Ты хорошо подумала? Мне скоро надоест, Ира, ведь, кажется, мне одному это надо.
Смотрю на его губы, полные и четко очерченные, и все, до одного, поцелуи помню, я люблю его, очень, но он меня выбирать заставляет, и выбор я делаю.
Вытираю щеки.
Выхожу из машины, и хлопаю дверью.
4. Глава 4
ИЛЬЯ
Оглядываюсь в домике.
Бревенчатые стены, прихожая и комната с большой кроватью, двумя тумбочками по бокам, небольшой шкаф, грубо сколоченный стол.
На полу холодильная камера.
Все по-деревенски просто, только за дверью шторкой современная ванная с раковиной и душевой кабиной, новыми белыми халатами и полотенцами в целлофановых упаковках, как в обычных гостиницах.
Олеся неторопливо раскладывает вещи. Достает футболки и брюки, складывает на полках в шкафу. Мы приехали на пару дней, а одежды она притащила столько, что хватит на команду черлидерш.
С довольной улыбочкой она все мои вопросы игнорирует, ждет, когда я из себя выйду.
- Олеся, - сдвигаю тюль, смотрю в окно на плетеную веранду, где мы с Никитой договорились встретиться с мясом для шашлыка. - Чего ты хочешь? Ты все знаешь. В нашей свадьбе теперь нет смысла. Но однокласснику своему семейную жизнь не ломай, раз уж вы такие друзья, - под конец фразы хмыкаю, внезапно осознав, что мы с ней похожи, я ведь тоже землю рыл, подробности о Ире узнавал, я знаю, какой торт был в ресторане в день их регистрации, да я просто помешанный сталкер.
- С чего ты взял, что свадьбы не будет, дорогой? - наконец, отзывается Олеся. Укладывает последнюю футболку в шкаф, закрывает створку и разворачивается. - Ты передумал?
Смотрю на нее и жму плечом.
Светлые волосы стянуты в высокий хвост, блестящие лосины обтягивают крутые бедра, я уже принял мысль, что эту женщину буду видеть рядом до конца дней, и не такое уж плохое это видение, просто неинтересно оно мне.
