- Никита выбрал Иру, - говорит Олеся, расческой яростно дерет свой хвост, аж искры в стороны сыпятся, - а я выбрала тебя. Все честно. И мне будет очень обидно, Илья, если за моей спиной ты продолжишь трахать свою Иру. Понимаешь, дорогой? Очень обидно.
Киваю, а щека непроизвольно дергается, что больше бесит - не знаю, то что Иру я не трахаю или тон моей невесты.
Или то, что она меня выбрала.
- С Никитой своей печалью поделись, - пересекаю комнату, открываю дверь на улицу, эта свадьба с самого начала утопией была, пусть Олеся фотографии ему показывает, в уши ему песню о нас льет, в изменах обвиняет Иру - все к лучшему, они разведутся и, может быть, у нас с ней шанс появится начать заново.
- Илья, - Олеся идет за мной, спины касаются ее ногти, она царапает меня сквозь рубашку, прижимается щекой. - Я ведь не так много требую. Я просто уверена хочу быть, что мой муж лишь мне принадлежит. Если ты слово дашь, что там все кончено. Никите я ничего не скажу.
- Ты знаешь, что он банкрот? - оглядываюсь, изучаю ее гладкое, напудренное лицо.
- Никита игрок. Повезет ему, сыграет ставка, и с долгами он рассчитается, - убежденно заверяет Олеся. - Мы знакомы много лет, он не раз выплывал. И не из таких передряг. Ну так что? Тебе лишь довериться мне нужно. И я любую другую женщину из твоей головы выбью. Просто ты тоже старайся, да? - ладонью она оглаживает мою рубашку. - Переодеться не хочешь, кстати? На улице жарко, - ее губы расплываются в улыбке, - я взяла для тебя футболку.
Не дожидаясь ответа, Олеся выходит на улицу. Взмахивает рукой, заметив Никиту с ведерком мяса в руках, по тропинке шагающего к веранде.
Расстегиваю верхние пуговицы, оттягиваю ворот.
В рубашке, правда, жарко, но я уже полгода ничего другого не ношу.
Никому не показываю уродский шрам от плеча до запястья - доказательство, что я отца Иры не убивал, наоборот, помочь ему хотел, но у меня не получилось.
Но ей нравится, наверное. Ей так легче - предствлять меня убийцей.
Поворачиваюсь на Иру, она стоит на крылечке соседнего домика, в двух шагах от меня. Придерживает рукой широкополую белую шляпу, на солнце щурится на веранду.
Косится на меня.
Смотрим друг на друга и молчим.
Наверняка опять я для нее виновен во всех грехах, такой у нее взгляд, колючий и злой, понимаю, что ненавидит меня, а сделать с этим ничего не могу, достаточно в прошлом пытался, и все мои старания привели к краху.
- Олеся ничего о нас твоему мужу не скажет, - негромко говорю и смотрю на веранду, где невеста кружит возле Никиты и что-то щебечет, пока он высыпает из мешка уголь в мангал. Знаю, она лишь вид делает, будто внимания не обращает, а сама зыркает на меня, на Иру, на каком расстоянии мы с ней находимся. - Но есть условие. Мы с ней женимся. А тебя я больше не трахаю, - усмехаюсь, когда она поджимает губы.
Спускаюсь с невысокого крылечка.
- Но видишь в чем дело, Ира, - разворачиваюсь, наблюдаю за ее шагами мне навстречу. - Так бывает, когда что-то запрещают - этого сразу хочется, сильнее всего на свете, - оглядываю ее ноги, оливковая кожа еще больше оттеняется слепяще-белым платьем, из-под белой шляпы черные волосы вьются змеями, чувствую, что я снова пропал, спасение возможно лишь в другой галактике, я женюсь и приговор себе подпишу, постоянно видеть ее, очень скоро мне крышу сорвет. - Ради твоего счастья и спокойствия на нелюбимой женщине жениться - думаешь, ты этого заслуживаешь?
