Слова Алисы о необходимости добрых поступков не расходились с делами. И это не могло не восхищать.
Закончив с мытьем полов, Малыгина вышла из комнаты, чтобы вылить воду и вернуть на место ведро с тряпкой. Семен Евгеньевич тем временем тихонько кряхтел на кровати.
– Как вы себя чувствуете? – спросил я.
– Лучше, сынок, лучше. Негодник-желудок отказывается работать, как положено. Но это ничего, поправлюсь, – вздохнул старик.
Я смотрел на этого пожилого человека, и впервые меня посетила мысль о скоротечности жизни. Раньше мне казалось, что я буду молодым и здоровым вечно. Я не задумывался о ресурсах своего организма: он был сильным и крепким, все раны заживали на мне как на собаке. Мне не приходило в голову, что с течением времени собственное тело может стать тесной клеткой для еще не состарившейся души.
Было трудно поверить, что на смену позы можно потратить более двух секунд. А невозможность самостоятельно передвигаться (как некоторые старики, которых я видел в общем зале во время мини-концерта) и вовсе казалась чем-то далеким и невероятным. Думалось, что это никогда не случится со мной.
Но, сидя напротив Семена Евгеньевича, я внезапно понял, что от такого исхода не застрахован никто.
А следом осенило: несмотря на то, что все это время я считал свою жизнь бестолковой и несносной, она таковой вовсе не являлась. Я молод, крепок, здоров. У меня, в отличие от Семена Евгеньевича, впереди десятки лет, за которые при желании можно много чего успеть: реализоваться, воплотить в жизнь мечты, влюбиться, посмотреть мир…
Алиса бесшумно вошла в палату и, присев на стул рядом со стариком, взяла его за руку.
– Семен Евгеньевич, я сказала медсестре, что вам было плохо. Не следовало, конечно, блины есть, – вздохнула она. – Вы пока отдохните, а она чуть позже подойдет.
– Спасибо, дочка. От всего сердца спасибо, – улыбнулся Семен Евгеньевич. – Жаль, что как в прошлый раз не погуляли. Погода за окном чудесная.
– Да, погода – прелесть. Настоящее лето. Но вы не огорчайтесь, в следующий раз непременно погуляем, – ласково поглаживая старика по предплечью, сказала Алиса.
– Ты приходи. Обязательно приходи, дочка. Я тебя очень жду, – Семен Евгеньевич накрыл своей ладонью пальцы Алисы и ласково посмотрел ей в глаза.
Малыгина энергично закивала, и в этот момент мне показалось, что в ее взгляде появился влажный блеск. Сцена и впрямь была трогательная.
Распрощавшись с Семеном Евгеньевичем, мы вышли на улицу, в небольшой садик со скамейками, куда волонтеры вывели желающих погреть кости стариков.
На дворе стоял полдень, жара была невыносимая. Я весь взмок, футболка прилипла к телу, да и есть хотелось нестерпимо. Но Алиса, по-видимому, не разделяла моих мучений. Порхала как бабочка от старика к старику и лучезарно им улыбалась.
Удивительная она все-таки девчонка. Никогда таких не встречал.
11. Глава 11
Алиса
Милые мои старички! Как я рада была всех их снова видеть! Думаю, нам правда удалось их немного развлечь. Ярослав, кстати, держался молодцом. Иногда, глядя на его приподнятые от удивления брови и недоуменно распахнутые глаза, я еле сдерживала смешок. Наверное, он вообще впервые общался с пожилыми людьми. Ведь у него не нет ни бабушек, ни дедушек.
На обратном пути мы с ним шли позади всей группы волонтеров, и я достала из рюкзака бутерброды.
– Будешь? – спросила, протягивая ему сверток.
– Давай, умираю с голоду, – радостно выдохнул Калашников.
