– На связи, – Люр знал кто звонит.
Привычно пьяный утренний голос руководителя службы: "Это кто? А, ты. Так, ты… Ты. Пиши две объяснительных, я по приезду сразу подпишу".
– На какую тему писать?
– Ты сам знаешь.
– Нет, не знаю. Что–то случилось после моего отъезда? Вроде бы списывались с коллегой – все работает.
– Дай трубку заму.
Разговаривать напрямую почему–то он не хотел. Пока бедный новый зам пытался собрать в связную речь пьяные реплики руководителя, Люр успел сдать отчет о командировке, закрыть пару рабочих вопросов, покурить с кружкой чая и уставиться в текстовый документ под кодовым названием "Заявление на увольнение". После того, как три года он был "самым любимым Фиксиком" службы, в этой командировке отношение внезапно радикально изменилось и Люр решил, что терпеть это не стоит. Именно поэтому он прилетел один.
За что было выдумано аж две объяснительных было непонятно, поэтому они с Уховым решили, что пусть это тело приезжает и формулирует самостоятельно. Забот и самодуров достаточно и здесь.
Сменилась вахта, вернулись работники, начальство придумало себе повод еще пару недель не показываться в управлении. Отчитавшиеся за командировку мужики намекнули в курилке, что, мол, готовься, тебя будут "уходить". Быстренько сопоставив события последних месяцев, пообщавшись с отделом кадров, но точно еще не зная, Люр дописал заявление. Весь вопрос был в дате.
Это не было простым отказом от того, где плохо за адекватные деньги. Он
осознавал, что в таких коллективах невозможно оставаться человеком. Это была большая жирная точка в истории, которую он раскручивал самостоятельно, старался и доказывал, тратил силы и нервы. Тогда у него был стимул, семья. Сейчас ничего нет, а инерция привычки давно сошла на нет и теперь работала в минус.
До Димы долетали обрывки разговоров про службу, где трудился Любомир, и он тоже стал волноваться за свое место, ведь когда–то именно с его подачи Люра приняли в закрытый клуб. По дороге домой они обсуждали отвлеченные темы. В один из дней он не выдержал.
– Не волнуйся, у тебя своих забот хватает. Просто знай, что тебя это не коснется никаким боком, – сразу остановил Димку Люр.
– Нет, погоди, что–то вы не поделили же?
– Да что можно делить, давно же тебе все рассказал прямым текстом! Торговля определением ценности сотрудника по степени ответственности за безответственных, вытирание соплей приближенным к жопе царька и решение их производственных и личных вопросов, вплоть до покупки текилы с доставкой в баню по звонку в 2 часа ночи. Если ты готов на такое за сумму, которую они доят из каждой такой поездки, то я – нет. Почему они так рвутся туда, как думаешь?! Даже начальник управления в курсе. Более того, в доле он. Как обычно.
– Не–е, у меня свой, слава богу, начальник отдела, мы с ним ладим, хоть и на своих волнах постоянно, – Дима потихоньку впитывал информацию, принимать которую попросту не хотел, – и все–таки, сколько на солярке мутят?
За этим диалогом они пролетели мимо стоящей на обочине Нивы, возле которой на траве лежал грузный мужчина. Стоявший рядом его товарищ куда–то звонил и выглядел растерянным. Развернувшись и бросив машину за Нивой, друзья поспешили к бедолагам.
– Что случилось?
– Да вот, солнце печет, жарко, кондиционер не работает, плохо стало.
– А окна?
– Да нельзя ему окна, продует. И так слабый.
