Закатав рукав туники, Еникай осмотрел розовую царапину и отмахнулся.
– Ерунда. Достану аптечку? – он кивнул на нижний ящик шкафа.
– Она тут есть? – Тьяна, как бы невзначай, подцепила с пола сумочку и повесила на дальний столбик кровати. Не хватало еще, чтобы Еникай сунул в нее нос.
– Не такая богатая, как у плющей, но все же.
– Бери все, что нужно, – она усмехнулась уголками губ, поняв, что говорила лесному чудовищу те же слова.
Наклонившись, Еникай вначале подобрал, отряхнул и уложил на место постельное белье, и только потом вытащил из ящика небольшую круглую жестянку. Достав пузырек с прозрачной жидкостью, он смочил кусок марли и шагнул к Тьяне. «Будь милой», – приказала она себе и вытянула руку. Влажная марля коснулась пореза, и кожу защипало. Еникай, по-доброму улыбнувшись, наклонился и подул на рану. Рог чуть не ткнул Тьяну в глаз – она едва успела увернуться.
– Ох, прости. – Еникай стянул капюшон: показались две смоляные косы, концы которых скрывались за воротом.
– Не думала, что мой первый день в академии закончится вот так, – сказала Тьяна. – Лесное чудовище будет обрабатывать мне рану.
– Я не лесное чудовище, а всего лишь третьекружник, чтущий обычаи. Скажу по секрету, – он понизил голос, – когда ко мне, в первую ночь в Погребе, заявился Хитвик, я визжал громче поросенка. Обычно новички знают, что их ждет: у кого-то тут учились родители, у других – старшие братья и сестры. У меня вся семья выпустилась из Старика, но ни один из этих подлых людей не удосужился рассказать мне про местную традицию. Когда мы встретились на праздниках, они хохотали, как сумасшедшие. Негодяи. – В голосе Еникая, когда он ругал семью, слышалась неподдельная нежность. – Тебя, значит, тоже не предупредили?
– Никто из моих не учился в Старике.
– Ого, так ты из этих.
Приподняв брови, Тьяна с прохладцей уточнила:
– Из низкосословных? Да.
– Не-ет. – Смущение удивительно шло Еникаю, разбавляя и смягчая его мужественные черты. – Я имел в виду, из тех, за кого платит Вельград. А он, вне всякого сомнения, не бросает деньги на ветер. Только вкладывает, чтобы приумножить. – Воздев палец, он хохотнул. – Так говорит мой отец. Он управляет крупнейшей компанией империи, но когда-то тоже бегал тут, весь в листьях. На роль Хитвика выбирают парней покрупнее. Уф. – Еникай провел ладонью по лбу и бросил на Тьяну короткий взгляд. – Что-то я упарился в этом костюме. Не возражаешь, если сниму? Не беспокойся, – он приложил ладонь к груди, – я под ним не голый.
Еще утром, ожидая паром, Тьяна думала, что у нее на сегодня всего три задачи: не выглядеть подозрительно, не столкнуться с Велимиром и хорошенько выспаться перед первым учебным днем. План прогорел, и ей оставалось лишь растоптать угли.
Возможно, решила Тьяна, если Еникай задержится подольше, и если время смерти Велимира не будет установлено с точностью, и если Мару ничего не расскажет сыскарям, у нее появится неплохое прикрытие. Редкая девушка, отравив жениха «Кровобегом», проведет ночь за непринужденными разговорами. Тьяна, хоть и не убивала Велимира, наверняка попадет под подозрение: ее будут проверять, к ней станут присматриваться. Если она расположит к себе Еникая, возможно, он встанет на ее сторону, выступит защитником и забудет, как долго пустовала комната.
А еще Тьяна подумала, что ей стоит не только втереться в доверие к Еникаю, но и пойти дальше. Гораздо дальше. Совсем далеко. Туда, где над выжженным полем морали встает черное солнце спасения. Она ведь, кажется, приглянулась Еникаю…
