Любовь Айсылу - страница 3

Башкортостан. Купив маленький домик в родовой деревне, у подножия Уральских гор, доживал свой век со своей, как он говорил «старухой» (хотя ей, фельдшеру по образованию, не было и пятидесяти). Дети выросли, отучились и разлетелись кто куда. Но отец их подкармливал свежим мясом и выращенной в огороде картошкой. Жена, работающая в сельском ФАПе (фельдшерско-акушерский пункт), все хлопоты по хозяйству возложила на плечи майора. Даже корову он ежедневно доил сам. Осенью, забив с соседскими мужиками годовалого бычка и десятка три гусей, развешивал мясо в сенях бани, дожидаясь, пока оно схватится на морозе. Потом радостно, разделив поровну между детьми, загружал угощения в багажники машин приехавших погостить у родителей «горожан».

– Вот младшая отучится и с нами будет жить, Алла бирса (если Бог даст), – жена делилась своими задумками на будущее. Рамиль давно заметил, что за четверть века совместной жизни, их с женой мысли частенько вторили друг другу. Как будто колебания их волн выровнялись и с годами стали одной длины и частоты. А иногда и вовсе звучали в унисон. Вот и сейчас жена – тёзка его бабушки, от рассказа о буднях на работе, перешла к детям, к их будущему.

– Как Вы правы, – майор повернулся к Айсылу, – младшие должны жить с родителями. Это же традиция, веками сложившаяся. Они посмотрят за стариками. Дедушка с бабушкой помогут с внуками, передадут свой опыт. Потом родительский дом перейдёт к ним.

– А он им нужен? – подошедший в элегантном тёмно-синем, длинном френче с золотыми узорами на полах, лацканах и воротнике собачник опёрся на длинную трость с набалдашником в виде раскрытой пасти леопарда.

– Дом? – озадачено взглянул майор на подошедшего «франта».

– Опыт, – мужчина с ухоженной благородной шевелюрой и аккуратно постриженной бородкой подтянул поводком к себе поближе большую худую собаку непонятного серо-седого окраса и с печальным взглядом. – Знания, традиции непонятно кем и когда введённые. Их же никто не спрашивал, когда производил на этот смертный свет. Зачем им тогда эти старые маразматики со своими мыслями и знаниями?

– Но это испокон веков так заведено. Ещё в Библии прописано: «Плодитесь и размножайтесь», – майор всем телом развернулся к всё больше неприятному ему человеку.

– Мои познания о выигрыше в лотерею никого не заинтересовали. Вот и тратим с Локманом деньги сами, – мужчина с бородкой кивнул на лежащего возле его ног пса с пустыми глазами, бессмысленно уставившегося в одну точку.

При этих словах Рамиль с интересом взглянул на подошедшего к беседке и вступившего в диалог седого человека.

– А Вы выиграли в лотерею? – поинтересовался он.

– Не выиграл, надеясь на слепой случай, а рассчитал и поставил именно на те цифры, которые выпали. Я – математик. И расчёт – мой хлеб и призвание.

– Всё это чушь, – майор махнул рукой, отворачиваясь. – Даже не нужно двух глаз, чтобы понять, посмотрев до какого истощения довёл своего пса, что он мошенник и хвастун.

– Каждый сам в праве выбирать, – потирая огромный красный камень, обвитый змейкой на перстне, мужчина, сведя брови, сверкнул взглядом холодных серых глаз, заставившим всех встрепенутся от мурашек, и ухмыльнулся. – Тем более, что аркан надо хранить подальше от сырости и не хвалится его надёжностью.

– Какой аркан? – майор с недоверием оглядел с ног до головы «математика». – Вы – ненормальный?

– Понятие «нормальности» придумали посредственности, чтобы оправдать своё слабоумие и уберечь себя от отличающихся от толпы уникумов. А думающий поступит так, как ему подскажет его разум. Первично сознание… Чувства, вера, любовь – это всё управляемо. Только человек рождённый разумным может сам направить свою судьбу в нужное ему русло, пойти по пути выбранном его опытом, знаниями и желаниями. Человек с его умом – главный в мире. Всё остальное, проповедуемое алчными святошами в храмах господних – вторично…