– Понятие «нормальности» придумали посредственности, чтобы оправдать своё слабоумие и уберечь себя от отличающихся от толпы уникумов. А думающий поступит так, как ему подскажет его разум. Первично сознание… Чувства, вера, любовь – это всё управляемо. Только человек рождённый разумным может сам направить свою судьбу в нужное ему русло, пойти по пути выбранном его опытом, знаниями и желаниями. Человек с его умом – главный в мире. Всё остальное, проповедуемое алчными святошами в храмах господних – вторично…
– Вы точно сумасшедший, – майор, ещё что-то невнятное буркнув себе под нос, вышел из беседки и недовольно пошёл прочь.
– Рамиль, уйдём отсюда, – тихонько попросила Айсылу, потянув за рукав мужа.
– Вы ещё успеете уйти, – тяжёлый взгляд собеседника, пронзил её. – Ничто не удержит. Такова потребительская сущность женская. Редкая жена потерпит опустившегося и бедного. Он же ей даже не родной по крови. А в «плоть от плоти» своих детей она ещё надеется и оберегает от бед.
– Пойдём, пойдём, – жена тревожно затеребила мужа, шепнув ему в ухо, – мне страшно. Он действительно – сумасшедший.
– Рамиль, возьмите мою визитку. Вы мне кажитесь разумным человеком. И мне хотелось бы с Вами беседовать и делится своими умозаключениями и знаниями, – незнакомец протянул чёрный пластиковый прямоугольник. – Телефон на обратной стороне. Если заинтересуют мои математические наблюдения, то обращайтесь…
Отходя от беседки, Рамиль, которого жена тащила за руку, ещё пару раз оглянулся. Загадочный незнакомец, опершись на трость, не двигаясь, пристально смотрел за Белую.
Желтеющие листья, кружа, опадали навстречу возбуждённой паре. Особый мягкий осенний аромат постепенно успокоил жену Рамиля. Она опять начала делится с молчавшим больше, чем обычно, мужем междоусобицей, творившейся, как всегда это бывает в женском коллективе, на её работе.
Рамиль, забрав дочь с репетиции, молча поужинав, ворочался полночи. «А математик вполне мог вычислить формулу. Сейчас компьютеры способны просчитывать вероятность. Просто надо знать основы, – мысли вращались вокруг слов незнакомца и не давали уснуть. – Ещё эта реклама про лотерею заполонила весь эфир».
Мучительных сорок дней прошло после той встречи в беседке. Рамиля не покидала навязчивая мысль позвонить «удачливому математику». Но ощущение беспокойства и «неправильности» получить знания, которые не имеют «законности» с земной, человеческой точки зрения, останавливали его. С одной стороны, после увиденной в телевизоре рекламы, и прочитанных в интернете статей про многомиллионные выигрыши земляков, мужчина тянулся в потаённый карман пиджака, где «жгла» сознание пластиковая визитка. С другой, участь пушкинского Германна остужала голову. Он из-за переживаний похудел и осунулся. Тёмные мешки под глазами свидетельствовали о постоянной бессоннице. «В конце концов. За спрос никто по губам не ударит. Лучше переживать за то, что сделал, чем всю оставшуюся жизнь, что не позвонил или хотя бы не попробовал, – уговаривал он сам себя, при этом останавливая. – Но здесь попахивает «бесовщиной». Не этому меня учили в детстве».
– Атай (отец), меня мысль про открытие косметического салона не оставляет, – старшая дочь за обедом украдкой взглянула на Рамиля.
– Хорошая мысль. Можно пока кредит взять, – вздохнул отец, не желающий «бить по рукам начинаний» дочери.
– Да? А как же ипотека на дом? Потянем? – мать испуганно забросала вопросами мужа.
