Любовь бабочки. Оазис - страница 31

– Никогда, слышишь меня? Гоя! Только через мой труп! Я никогда не приму ее в семью. Никогда! И не мечтай об этом! – Дэвид Шульц ударил кулаком по кухонному столу.

После припадка ярости его поведение удивительным образом изменилось. Возможно, он понял, что пришло время сменить тактику, чтобы его сын мог что-то усвоить. Он никогда прежде так себя не вел с сыном, и теперь невозможно было вести продуктивный разговор. Он попытался обыграть все более мягко и снизошел до неожиданной улыбки.

– Только подумай, отец и сын схлестнулись не на жизнь, а на смерть, и все из-за какой-то девчонки. Это безумие! Она милая, пусть так, и еще симпатичная мордашка заставила тебя потерять голову. Сын, на свете полно хорошеньких девушек.

Шульц старший нервно усмехнулся, чем в очередной раз озадачил Майкла. После криков и угроз отец перешел к другому типу аргументации.

– Я твой отец. Ты – мой сын. И это не вопрос выбора!

Майкл знал доводы своего отца, и теперь, когда он ретировался, Майкл понимал, что ситуацию это не исправит. Все становилось лишь хуже, отец перешел к сути дела и начал говорить в таком же ключе, как если бы заключал финансовую сделку. Чутье подсказывало, отец изо всех сил стремился сломить его. Именно так. Для него это была очередная расчетливая сделка, которую он заключал. Дэвид Шульц прощупывал почву, проверял, приведет ли смена стратегии к положительному результату и начал умасливание.

– Ты молод, Майкл, слишком молод и неопытен. Сам подумай. Тебе совсем рано думать о браке. Ты едва знаешь эту девушку. Или ты хочешь сказать, твоя первая девушка должна непременно стать твоей женой? Это нелепо, Майкл. Будь благоразумен. Взвесь все как следует и брось ее. Вот увидишь, сынок, твой отец лучше знает жизнь. Она наскучит тебе рано или поздно, и ты захочешь быть с другой. Твой брат, Адам, он такой же. Он помешался на какой-то вертихвостке. И что в результате? Ты хочешь того же для себя, ты что не понимаешь?

Отец подошел к Майклу, как видно, в намерении заключить его в объятья, но наперед добавил, – Она просто не та девушка, что тебе нужна.

Майкл отпрянул. Терпение его было на исходе. Разговор казался ему беспочвенным. Отец попросту принялся забрасывать его замечаниями, словно режиссер дешевого телевизионного мыльного сериала из пятидесятых. Майкл возразил:

– Папа, она именно та, что мне нужна. Я люблю ее, и собираюсь жениться после того, как получу высшее образование. Именно так, папа. Мне жаль, если ты не в состоянии этого понять. Тебе пришло время усвоить, что я больше не ребенок.

– Как ты смеешь со мной так разговаривать? Я твой отец. Что, черт побери, сотворила с тобой эта шлюха, ты потерял рассудок? Почему ты помешался на ней? Секс? Трахается лучше всех в округе? Такие девки все одинаковые. Так было и так будет!

Майкл сделал шаг вперед, смотря отцу прямо в глаза. От неистовства он побелел, все же, его голос оставался спокойным:

– Она не шлюха, и не смей называть ее так, и уж тем более не здесь, при мне, в моем доме. Уже поздно, и я прошу тебя уехать.

Его отец был ошеломлен. И это был его сын, обращавшийся с ним как со слугой, указывая на дверь. Он было открыл рот, но тут же закрыл, поскольку просто не мог ничего сказать. На мгновенье Майклу показалось, что его отца хватил удар, когда лицо его приобрело пунцовый оттенок.

– Твой дом? Я плачу за него. Даже рубашка, что на тебе, принадлежит мне! Как ты посмел так со мной говорить? Я твой отец! Ты вовсе не испытываешь уважения ко мне? Я прекрасно вижу, эта мерзкая шлюшка, гори она в аду, уже успела настроить тебя против твоей семьи. Я запрещаю тебе ее видеть, завтра же ты возвращаешься домой. Ты больше здесь не живешь, уяснил? Я слишком избаловал тебя. Уму непостижимо. Многие из твоих друзей живут в лофте, как этот? Какого черта, спрашивается, я снабжаю тебя всем самым лучшим? Чтобы ты с дерьмом меня ровнял впоследствии? Я ушам своим не верю; ты, мелкий испорченный паршивец!