– Да и вообще, Джофа Беарти посоветовала на это место своего человека, и господин бургомистр буквально вчера подписал договор с новым алхимиком, воспользовавшись услугами нашего телеграфа. Вы знали, что нынче это можно сделать по телеграфу?
Я скрипнула зубами.
– Не знала.
– Теперь будете! – радостно оскалился Конарди, и мне захотелось его ударить. С ума сойти! Я сама завязала петлю, на которой меня только что повесили. Убью Эршу с её идиотской идеей отправить меня сюда наряженной под некроманта! Уверена, замолви Джофа Беатри за меня словечко как за алхимика, бургомистр бы не отказал…
Настроение окончательно испортилось и, уже не радуясь этому безумно очаровательному домику, я вошла вслед за секретарём ратуши в теперь уже свой внутренний дворик.
Но не успела сделать и трёх шагов по выложенной битым кирпичом дорожке, как мне под ноги выкатился чёрный, как уголь петух.
Алый, воинственно скособоченный гребень, дрожащие от ярости серёжки, хвост, отливающий синевой на солнце… и только один глаз. Второй этот бандит успел потерять, судя по заросшей ране, ещё в годы своей буйной юности.
– Куо? – настороженно спросил петух, и я, непроизвольно повторяя его интонацию, окликнула Алана Конарди.
– Эй! Это что такое?
– Где? – Парень оглянулся и так радостно оскалился, что я сразу почувствовала наладное. – Ах, это. Это Кокот*.
Я не поверила своим ушам.
– Кто?
– Не я его так назвал, – прорычал парень. – Но злобная скотина только на это имя теперь отзывается… Цып-цып, птичка! Только без истерик. Это твоя новая хозяйка…
– Куо? – рявкнули мы с Кокотом в один голос.
– Хо-хозяйка, – уже не так уверенно повторил Конарди и вжал голову в плечи. Боялся он, как это ни прискорбно, явно не меня. – Я не виноват? Кокот не совсем петух! Точнее, совсем не петух! Он то самое проклятие, о котором я говорил!
– Но вы же сказали, что проклят был алхимик! – возмутилась я.
– Он. Много-много лет назад одной ведьмой из диких. Но некромантов он не трогает. Чесслово! Мы даже специально некроманта селим именно здесь, а не на кладбище… Ну, как бэ… сами понимаете. Тьма, некромнатия, чёрные петухи… Говорят, их кровь лучше всех успокаивает мёртвых…
– Куо?
– Меньше слушайте, что говорят, – проскрежетала зубами я. – А о таких вещах предупреждать надо до подписания договора!
– Так ведь… – Он пожал плечами, а я в сердцах плюнула. Только проклятия мне для полного счастья и не хватало!
Сопровождаемые злобным взглядом петуха, мы прошли за угол дома, и мне открылся вид на внутренний дворик, который, если верить Конарди, теперь полностью принадлежал мне.
– Куо?
И Кокоту.
Двор был небольшой, но совершенно очаровательный. Изумрудно-шёлковая кашка* пушистым ковриком устилала всё пространство, так любимых мною с самого детства цветочков ещё не было – кашка поздним летом и ранней осенью цветёт, но и без них картинка вызывала улыбку.
Я огляделась. В зоне пикника лежал кусок поваленного дерева, переделанный под симпатичную скамейку. Кострище было обложено идеально круглыми, белоснежными голышами. Пахло зноем и лавандой.
– Это волшебная трава. За ней почти не нужно ухаживать.
Заметив, что настроение моё улучшилось, Конарди заметно оживился.
– Я знаю. – Одна дорожка, та что вела к крыльцу, была посыпана битым кирпичом, вторую, убегавшую ко второй калитке, что спряталась в зарослях дикого винограда, кто-то выложил каменной плиткой. – Что там?
