Эту шпильку мне тоже пришлось стерпеть, если хочу больше узнать о хамоватом, но находчивом брюнете. До назначения на должность канцлера Хелмайн несколько лет жил в Дидерис. Я подозревала, что он выполнял некие особые поручения ее величества, тем и заслужил свое нынешнее положение. А еще поговаривали о том, как он их выполнял, и от одной мысли об этом меня передергивало.
Мужчина подался ко мне и, наклонившись к самому уху, обжег дыханием:
– Я был бы счастлив утолить ваше любопытство в… М-м-м… Более интимной обстановке. Завтра в моем доме собирается несколько гостей. Не хотите присоединиться?
– Боюсь, завтра я очень занята, – пропела нежно, как утренняя пташка, хотя внутри все сжалось от омерзения. – Сегодня у меня тоже очень мало времени, поэтому прошу меня простить…
Я сделала полшага назад, будто намереваясь закончить танец, как ощутила на талии железные пальцы канцлера. Разумеется, он меня остановил! Покинь я его до того, как закончится музыка, придворные бы шушукались и посмеивались над мужчиной, не способным увлечь даму нежной беседой.
– Я не займу вас надолго, – скрывая раздражение после неудачной попытки затащить меня в постель, процедил он. – Хотите знать о Филирэйте? Я расскажу вам.
Я снова положила ладонь на его плечо и позволила вести меня.
– Слушаю.
– Как вы знаете, некоторое время я жил в Аделхайде. В Дидерисе имя семьи Филирэйт на слуху, потому что отец и мать Дэмьена лучшие демонологи страны. Сын пошел в родителей – такая же высокомерная сволочь. Говорят, его магический потенциал превысил шкалу, введенную в стране. Избалованный маменькин сынок!
Я нахмурилась, вспоминая нашу первую встречу. Не был он похож на баловня. Судя по пыли на одежде, Дэмьен провел весь путь до вампирской столицы в седле. И то, как он вел себя с королевой, показывало, что новый посол Темных неглуп и хитер.
– Что же? – я посмотрела в темные глаза канцлера. – Неужели сын знаменитых родителей ничем не отличается от столичных повес и прожигателей жизни? Он кутила, бабник, картежник?
– Хм, – задумался Хелмайн. – Я встречал его на всех модных мероприятиях в столице, но ничего особенного не замечал. Обычный прожигатель жизни.
– Совсем-совсем обычный? – усомнилась я, бросая взгляд на стайку позолоченных юнцов, собравшихся у столика с кровавым пуншем.
Посол задумался, кружа меня в танце, а потом нехотя признался:
– Есть кое-что, но мне кажется, это прихоть, вызванная избытком свободного времени и денег. Несколько раз я получал приглашения на выставки работ Дэмьена…
– Он рисует?! – донельзя удивилась я.
– Ни разу не бывал, – презрительно усмехнулся канцлер. – Вам не кажется, леди Бланш, что пачкать холсты слишком низменное и пафосное занятие для Темного мага?
– Полагаете, тех, кому не нравятся его работы, он превращает в горгулий? – безмятежно сказала я.
Посол расхохотался:
– Поистине, леди Бланш, я начинаю понимать, за что вас так ценит наша повелительница.
Я промолчала, оставив мысли при себе. Мнение канцлера о моей особе меня не слишком волновало, а вот полученная от этого мерзкого типа информация… Я совершенно точно знала, что в демонологии очень значима твердость руки при нанесении пентаграмм и прочих жизненно важных символов. Надо не только тщательно рассчитать места пересечений и углы, ко всему прочему контролировать толщину линий. Для художника, который устраивает выставки картин, это, я полагаю, не так сложно. А для меня эта новость станет неплохой зацепкой, если, например, нужно будет сделать послу подарок со смыслом. Или наоборот – жестоко его оскорбить.
