– Десятый «А»! – зазывает Фрекен Бок. – Не расходитесь, подойдите ко мне! Кто ещё не сдал деньги на выпускной, принесите до субботы мне или председателю родительского комитета!..
Ко мне подходит румяная восьмиклассница с русой косой до пояса, ямочками на щеках и алыми губками бантиком.
– Герман, тебя можно? – спрашивает.
– Что меня можно? – прикалываюсь я нарочно громко, чтобы обратила внимание Светланка. Я ей как-то рассказывал про эту малолетку. На 23-е февраля она подарила мне смешного плюшевого Волка из мультика «Ну, погоди!», размером с ладошку, и открытку, из которой я узнал, что эту девочку зовут Оля Исаева и учится она в восьмом «В». Она желала мне крепкого здоровья и успехов в учёбе.
– Теперь ты должен поздравить её с 8 Марта, – сказала тогда Света.
И я поздравил. Захожу на перемене в её класс, она сидит за партой. Отдал ей коробку конфет и спрашиваю этак браво:
– Целоваться будем?
– Н-нет, – лепечет она и, смутившись, забывает опустить крышку парты, на которой с внутренней стороны нацарапаны и обведены ручкой четыре огромные буквы: ГЕРА.
– Твоя парта? – спрашиваю.
– Да… – кивает она, поспешно захлопнув крышку.
– А кто тут Гера? – допытываюсь я.
Оля некоторое время молчит, а потом еле шепчет:
– Ты… – опускает глаза и заливается краской.
– Ай-я-яй! – шутливо грожу ей пальцем. – Порча казённого имущества! – И, подмигнув, ухожу. – Пока!
– Пока, – бормочет она.
Светка объяснила мне потом, что восьмиклассницы влюбляются в старшеклассников, потому что их ровесники ещё отстают от сверстниц. А что по мне – так девчонки-малолетки слишком наивны. Хоть и приятно, конечно, с ними чувствовать себя таким героем и не заикаться от нерешительности или смущения. Но всё-таки со старшеклассницами интереснее, особенно со Светланкой.
Мы с Олей Исаевой отходим на несколько шагов. Я останавливаюсь там, где Светка может хорошо видеть нас.
– Вот, – Оля протягивает мне книгу Ремарка «Три товарища» и говорит: – Желаю тебе успешно сдать экзамены. И чтоб в жизни у тебя было всё хорошо.
– Спасибо, Оленька, спасибо, – говорю я, слегка похлопывая её по плечу, даже приобнимаю.
Одновременно поглядываю на Ковалёву. Ноль внимания! Раскрываю книгу. В углу обложки подпись: «На добрую память о школе от О.И.»
– Гера, а скажи мне, – Оля Исаева замялась, затем набрала воздуха и выпалила: – А у вас со Светой Ковалёвой дружба или любовь?
Я растерялся и, чтобы скрыть своё замешательство, расхохотался. Не стану же я тут выворачивать душу наизнанку.
– Оленька, много будешь знать – скоро состаришься! А тебе ещё рано стареть. Правда? – Я опять похлопал её по плечу и покосился на Свету. Она не смотрела на нас. Ковалёва так ни разу и не глянула. Не удостоила! Видела же, что мы в сторону отошли. Может, всё-таки ревнует. Или наоборот?
Наконец-то экзамены позади, все довольны, потому что можно немного развеяться перед главным испытанием – поступлением в институт. А сегодня прощальный школьный бал.
Светланка в белом платье, вернее, как она его назвала, платье цвета шампанского. Волосы она завила крупными волнами, туфли надела на высоких шпильках. Выглядит, как манекенщица. Она читает со сцены Евтушенко:
– Бал! Бал! Бал на Красной площади,
Бал в двенадцать баллов —
Бал выпускников!..
Стихи Светка рассказывает классно. Ей долго хлопают, расчувствовавшиеся мамаши достают носовые платочки. Валерка Зак играет на гитаре и поёт песню Высоцкого из фильма «Вертикаль»: «А я выбираю трудный путь, опасный, как военная тропа…» Моя мама не устаёт любоваться, вроде своего собственного трофея, медалью, которую мне выдали вместе со школьным аттестатом и грамотой шахматного клуба. А в классах нас уже ждут накрытые столы, как водится, с шампанским. После первого торжественного тоста с учителями родители удаляются в соседний кабинет, где пьют коньяк, а затем и вовсе расходятся по домам. Мы принадлежим себе!
