Рвать в огороде многолетники типа расцветающих тюльпанов Федот счел недостойным. Как приличный человек, он не подарит будущей жене мусор с грядки. Этого бесполезного добра и у нее и так, поди, навалом.
Размышления нищего до следующей пенсии старика прервал телефонный звонок.
– Привет почетным пенсионерам! – внушил надежду на дополнительный доход голос председателя совхоза. – Я по делу. Ты не бухой, Палыч?
– Трезв, как монахиня, – бодро отчитался дед бывшему начальнику.
– Рязанцев, водитель самосвала новый, у меня запировал. Подменишь на денек-два?
– Только оплата сразу в тот же день, – радостно сторговался старик и пораньше лег спать, чтоб наутро заработать невесте на подарок.
****
Баба Капа счастливо порхала по дому, каждые пять минут наглаживая и целуя в морду недовольного вторжением в его сон Кастета.
– Какие мои годы? – щебетала она свернувшемуся на диване клубку из кота, доставая с антресолей покрытую еще советской пылью вазу. – И на моей улице перевернется грузовик с нарциссами. Или с тюльпанами? – представляла она будущий романтичный презент от небогатого кавалера. – Утру нос Аньке! Не ей одной душистые подарки получать!
Расцветающий первыми листьями майский день сулил солнечные перспективы, но грозовая туча, резко нахохлившаяся на горизонте, испортила его. К обеду потемнело, засвистал ветер, и крупные капли разогнали по домам всех соседских огородников. Баба Капа задернула шторы от греха и молний подальше, залезла в кровать в обнимку с Кастетом и, крестясь, содрогалась вместе с домом под грохочущие раскаты ливня.
Через час посветлело. Вместе с бабой Капой из-под одеяла облаков высунулось на улицу и солнце. Старуха грозу не любила, но обожала запах озона после нее. Однако в этот раз стихия оставила позади себя странный аромат.
Бабка втягивала ноздрями умытый воздух, но привычная свежесть не чувствовалась в нем. Скорее, несло фермой. Полетев синхронно с мухами против ветра на запах, старуха оказалась в собственном огороде. Большая куча свежего навоза возвышалась посреди него.
Баба Капа открыла рот, и мухи тут же любопытно влетели в нее. Рот пришлось закрыть, хотя редкостное природное явление не перестало ее удивлять. Старуха повертела головой. В соседних огородах вонючих последствий ливня вовсе не наблюдалось. Гроза щедро нагадила только в ее картофельное поле.
– Здравствуйте, гражданочка! – внезапно материализовался сзади новый участковый, пару дней назад поселившийся на соседней улице, чем отвлек старуху от созерцания стихийного бедствия, случившегося, явно, в отместку за ее слабоверие и ненависть к грозе. – Откуда у вас взялась эта куча навоза? – строгим голосом поинтересовался он.
– Я не знаю. Видно, Бог в наказание послал, – растерянно предположила грешница, решив обязательно посетить церковь.
– А этого бога, случайно, не Игнат Рязанцев зовут? – хитро прищурился полицейский.
– Нет, Иисус Христос, – натужно вспомнила старуха.
– То есть вы отрицаете знакомство с бывшим уголовником Рязанцевым, осужденным ранее за воровство и недавно вышедшим из тюрьмы? – достал из сумки чистый протокол участковый.
– Не знаю я никаких уголовников, прости Господи! – крестясь, испугалась старуха.
Молодой полицейский понял ее испуг по-своему.
– Так. Дача ложных показаний. От парного навоза отказываетесь, Капитолина Матвеевна. Пройдемте со мной в участок. Разберемся.
Никогда в жизни старуха не была в полиции, тем более в качестве подозреваемой не пойми в чем. Она затравленно взглянула на кучу, потом на симпатичного лейтенанта и рванула мимо него на улицу, шлепая калошами по лужам.
