– Не дадут, – уверенно возразил Рикардо.
– Не дадут, если смогут не дать, а это ещё неизвестно. Право народа на самооборону никто не отрицает, нельзя только превышать её пределы, играя, таким образом, на поле противника, то есть заведомо проигрывая.
Доктор Серхио взглянул на часы, которые носил на внутренней стороне запястья, и поднялся с места.
– Пора проведать раненую. Ручку и тетрадь я тебе дам, идём!
2
Остроносая моторка лежала днищем на прибрежной отмели. Худощавый улыбчивый парень, присев на крепкий борт, насвистывал какую-то незамысловатую мелодию. Автомат с тяжёлым деревянным прикладом и длинным, слегка изогнутым рожком он поставил между колен.
– Привет! Я – Рикардо.
Рикардо аккуратно опустил в лодку фанерный ящик с медикаментами, сверху кинул полупустой армейский рюкзак. Присел рядом. Вчера он таскал от реки вёдра с водой, помогая дежурным по кухне, и теперь с непривычки болели мышцы.
– Привет! А я – Антонио.
– Не помешаю?
В ответ парень только фыркнул и расплылся в широкой улыбке, сверкнув большими белыми зубами. Обменялись рукопожатиями.
– Это «АК»? – Рикардо кивнул на оружие.
– Он самый, – охотно отозвался партизан. – Женщины у нас носят «Эм шестнадцать» – более лёгкие и меньше отдающие при стрельбе. «АК» достаются нам, мужикам.
– Я видел здесь и мужчин с «эмками».
– Это кому как повезёт. – Антонио добродушно засмеялся. – Конечно, оружие тяжёлое, но надёжное. Три года ношу, в реках с ним купался, в грязи валялся – ни разу меня не подводило.
– Три года?
– Три года в партизанах. До того ещё два был связным, с пятнадцати лет.
Рикардо помедлил, прежде чем задать следующий вопрос:
– А что тебя привело сюда?
Антонио провёл по губам фалангой согнутого указательного пальца – будто снял налёт празднословия – и только после этого ответил:
– Нищета и бесправие. Семья, в которой я вырос, была бедная. Я хотел учиться, но не мог, потому что должен был с детства работать…
– А теперь?
– Теперь всё по-другому. – Он снова жизнерадостно сверкнул белозубой улыбкой. – Партизан не только может, но и должен учиться, должен читать – как иначе сражаться за справедливую жизнь?.. А вот и Карлос. Снимаемся!
Моторку столкнули с отмели. Второй партизан – тот, кого звали Карлос, – вооружившись шестом, занял место на носу лодки. Антонио перебрался на корму, поправил съехавшее набекрень кепи, затем резко потянул на себя заводной трос. Двигатель чихнул и заурчал, лодка сделала широкий разворот и полетела вниз по реке. Над водой промчалась стайка мелких пташек и, заложив пологую дугу, скрылась в береговых зарослях.
Они прошли до впадения в более крупную водную артерию и по ней повернули навстречу течению. Солнце поднялось и протаяло сквозь облака. Искрящиеся воды реки неслись навстречу, подмывая обрывистые берега, журча вдоль вытянутых каменистых отмелей.
– Антонио, мы не опрокинемся, если я пересяду сюда? – Рикардо похлопал ладонью по лодочному борту.
– Садись, если не боишься, – перекрикивая шум двигателя, ответил Антонио. Он стоял на корме, щурясь на яркие солнечные блёстки в воде, и держал поворотную рукоять мотора. Рикардо пересел. Надвинул поплотнее панаму. Ветер приятно овевал лицо.
– Рикардо! Ты правда писатель? – снова крикнул Антонио. И – в ответ на его утвердительный кивок: – А о чём пишешь?
– О людях нашего континента… О борьбе за свободу…
– Тогда я буду твоим читателем! Удачи тебе! – Антонио показал большой палец.
