– А может быть, ты покараулишь, а я с Малышом буду купаться! – сразу полез в бутылку Семен.
– Вот что, мужики!.. – рассердился Малыш. – Я уже больше не могу смотреть на ваши кислые рожи!.. Какое может быть восхождение с таким настроением?.. Вернемся домой – тогда и скузуйтесь, хоть поубивайте друг друга!.. Короче, если вы намерены и дальше собачиться, я сдаю свой билет и лечу обратно в Хабаровск!.. Можно, блин, подумать, что это я позвал вас лезть на эту гору!..
Олег и Семен в ответ не проронили ни слова… Только угрюмо сопели… Кончилось тем, что все деньги, часы и документы, включая липовые командировочные удостоверения, необходимые для въезда в пограничную зону (к таковой относилась вся Камчатка), вручили-таки подозрительной кассирше.
Вода в озере без малого не обжигала. Несмотря на будний день, купающихся было много. Разморенные теплом, пришедшим из земных недр, они медленно дрейфовали по окутанному паром водному пространству. Изредка какой-нибудь сомнительной трезвости купальщик вдруг взмахивал энергично руками, взбивал ногами буруны и тут же затихал, обессиленный, и уже в полном изнеможении подгребал к неокультуренной части берега, чтобы выползти на живительный сугроб. Тут же заезжие граждане могли наблюдать редкостное явление: лежбище камчатских женщин. Дородные и томные, они лежали полупогруженно меж черных базальтовых валунов и лениво перебрасывались ленивыми фразами. Наши герои, поплавав минут десять и угорев от жары, выбрались на снег, но под настойчивым ветерком быстро продрогли и опять полезли в воду, чтобы отогреться. Все это они проделали еще два раза, после чего отправились в раздевалку.
Внешность бывает обманчива: ничего из ценностей не пропало.
Поужинали в Елизово, в местной столовой, потом забрали из камеры хранения поролоновые коврики и спальные мешки и устроились на деревянных скамьях в маленьком зале аэропорта. По сравнению с ужасной ночью в Хабаровске эта ночь показалась сказочной!
Беспокойный Семен поднялся на ноги ни свет ни заря и задолго до начала регистрации занял место около стойки, чтобы быть первым в очереди на возможные свободные места. Регистрация пассажиров уже подходила к концу, когда от кассы, держа билеты в руках, подошел мужчина, одетый в бушлат защитного цвета, и, ни слова не говоря, втиснулся между Семеном и стойкой.
– У вас на сегодняшнее число билеты? – спросил Семен, неприятно пораженный бесцеремонностью незнакомца.
– Какая разница? – буркнул мужчина, не оборачиваясь. От него несло перегаром.
– Если не на сегодня, вы будете за мной…
– С какого хера? – мужчина повернул к Семену заросшее щетиной, слегка опухшее лицо и резанул его недобрым взглядом.
– Потому что мы купили билеты еще вчера, и я с утра стою первым… – спокойно сказал Семен, внутренне закипая.
– А я, может быть, еще позавчера тут стоял! – осклабился мужчина. Он был старше Семена лет на пять, одного с ним роста, но заметно шире в плечах.
Подошел Малыш:
– Что такое, Семен?
– Да вот, лезет без очереди…
– Мужик, ты чего? – набычился Малыш.
Со скамьи поднялся Олег и тоже направился к месту инцидента, но раньше Олега у стойки оказался кряжистый мужчина лет сорока в таком же бушлате, как у первого незнакомца. Невольное сравнение с кабаном приходило на ум при взгляде на его приземистую плотно сбитую фигуру, короткую шею с мощным загривком и круглое лицо с маленькими узко посаженными глазами.
