— Я вызываю скорую, — сообщил один из охранников. Их было трое, высокие и довольно накаченные, явно подготовленные ребята. Двое держали за руки Антона, а третий расхаживал перед ними подобно важному генералу.
— Звоните родителям, быстро, — гаркнул второй мужчина.
Кто-то из девчонок принялся звонить домой, кто-то расплакался, разглядывая едва живого Максима. Я стояла и кусала губу от волнения. В мыслях пронеслись самых худшие картинки: если Макс не выживет, тогда Антону и Косте будет угрожать тюрьма. Какой-то придурок мог искалечить судьбы двух невинных людей! Один защищался, второй защищал, но будут ли в суде учитывать эти факты, когда человека не станет?
Я подбежала к Левакову и тихо прошептала:
— Успокойся, пожалуйста.
— В самом деле, — кивнул охранник, намекая, чтобы Антон прислушался. — Твоя девчушка дело говорит.
Антон еще раз дернулся, но его крепко держали. Мужчина обозлился и потянулся к дубинке, висевшей на ремне.
— Пожалуйста, не надо, — я схватила мужчину за руку. Хотелось разреветься, происходящее будто сводило с ума.
— Не трогай его, Снегирева! — рявкнул Леваков раздраженно, но я не обратила на него внимания, придумывая различные способы, как в случае чего остановить охранника. Не хватало еще, чтобы Левакова избили.
— Пожалуйста, Антон, — я перевела умоляющий взгляд на парня, ощущая, как по щеке покатилась слеза. — Прекрати!
— Убери от него свои руки, — прошипел Леваков. По его лицу бегали желваки. Казалось, он едва сдерживался, чтобы не начать вновь дергаться и кричать.
— А вон и скорая, — сообщил другой охранник.
Все сложно ожили, начали подниматься, суетиться, Света даже подбежала к Максиму, хотя до этого к его обмякшему телу никто не приближался.
Желтая машина с надписью «Реанимация» остановилась у железных ворот и несколько фельдшеров выскочили из нее, устремившись к пострадавшим. Они осмотрели ребят, проверили пульс и зрачки.
— Жив! — сообщила женщина-врач, осматривавшая Макса. Я с облегчением выдохнула и наконец отпустила руку охранника.
— Второй тоже дышит. Андрей, давайте носилки!
Из автомобиля скорой вышел высокий жилистый парень, открыл дверцы и вытащил носилки.
— Я с вами, можно? — слезно попросила Надя.
— Надя! — прорычал Леваков, но девушка его не слушала. Она немного отошла от Кости, позволяив уложить его на носилки, а затем с каменным лицом прошла мимо нас и уселась в машину скорой помощи. Максима тоже погрузили, но сопровождать его никто не вызывался. Даже блондинка, которая так и липла к парню, подобно жвачке, лишь скривилась и ушла обратно в беседку. Видимо, любовь закончилась раньше, чем началась.
— В какую больницу вы их повезете? — крикнула я вдогонку.
— В первую, в травматологию, — сообщил медработник и двери авто захлопнулись. Скорая, вместе с плачущей Надей, отправилась в город.
Как только больных увезли, охранники отпустили Антона, приказав, чтобы через пару минут и духа нашего там не было. Детишкам тоже посоветовали не задерживаться, и даже потребовали возместить ущерб за испорченное настроение других отдыхающих.
Я не знала, что делать дальше и как выбираться из этой глуши. Решив попытаться вызвать такси, я вытащила из кармана телефон, но Леваков неожиданно схватил меня за руку и потащил за собой. Его горячие пальцы крепко впились в мое запятье, прикосновение словно обожгло кожу. Едва поспевая за парнем, я засмотрелась на спину Антона. Сердце в груди забилось быстрее.
