Глава 15. Перстень судьбы
В ювелирной мастерской, пахнущей горячим воском и металлическими сплавами, царила атмосфера вдохновения. Мягкий свет лампы, отражаясь от витрин, играл отблесками на драгоценных камнях и золоте, создавая иллюзию волшебства. Два брата – Шмуль и Мойша вдохновенно трудились в своем маленьком царстве, зачастую создавая не просто украшения, а настоящие произведения искусства. Непонятно, откуда исходило такое неиссякаемое стремление к совершенству, разжигающее жажду созидания в их сердцах.
– А что теперь? – спросил Мойша, его голос звучал с лёгким беспокойством, когда внимательные глаза его брата изучали что-то на столе. Он тронул символическую массу формы, которая должна была вскоре стать новыми шедеврами.
Шмуль поднял глаза, но не успел ответить. Дверь мастерской тихо заскрипела, и в помещение вошла женщина. Это была Пани Ковальски – известная в округе графиня с безупречным вкусом и острым умом. Элегантный наряд, подчеркнувший утончённость её фигуры, изящно поднятая голова, выдававшая аристократическую гордость, и уверенная походка, словно искусно кладущая ноги на расплавленный металл, сразу привлекли внимание братьев. В руках она держала маленькую красную бархатную коробочку. Коробочка была столь яркой и таинственной, что, казалось, сама комната сгустилась вокруг неё, притягиваемая её магнетизмом.
– Добрый день, – произнесла Пани Ковальски, её голос звучал мягко, но властно, как у королевы, раздающей приказы. – Когда вы приносили булочки, вы кое-что оставили в корзине.
Её слова повисли в воздухе, словно луч прожектора, направленный на Шмуля.
– Прелестная вещица, – продолжала она, приподняв коробочку, как если бы это был драгоценный трофей. – Я бы даже сказала, великолепная работа!
Шмуль замер. В его груди что-то сжалось и тут же распрямилось, как струна, издающая тихий аккорд волнения.
– Я случайно обронил… Думал, что потерял её навсегда, – произнёс он, стараясь сдерживать дрожь в голосе.
Пани Ковальски открыла коробочку, и на свет появился перстень. Камень в центре, глубокий, как закат на берегу Вислы, отражал каждый луч света, создавая вокруг себя игру алых бликов. Графиня долго смотрела на него, её глаза изучали работу с таким вниманием, будто она могла прочесть в нём нечто большее, чем просто мастерство.
– Не подскажете имя мастера, что изготовил этот перстень? – спросила Пани Ковальски, её голос принимал оттенок искреннего интереса, который вновь привёл к неудержимому восторгу в сердцах братьев.
– Это я, графиня, – с нотками гордости произнёс Шмуль, в его голосе звучали фразы, пронизанные детскими мечтами и надеждами.
Заинтересованно рассматривая перстень, Пани Ковальски добавила с лёгкой улыбкой на губах:
– Мою дочь зовут Сара. Я понимаю, что это… Но ваш подарок…
Она сделала паузу, изящно выпрямив спину.
– Велик для её пальцев и слишком дорог для вас.
Её слова прозвучали как тонкий укор, но в них не было насмешки, только лёгкий оттенок превосходства.
На мгновение в комнате стало тихо, словно само время сделало паузу. Пани Ковальски взглянула на него с новым интересом, её губы сложились в едва заметную улыбку.
– Пожалуй, я куплю его для себя. Вы продадите?
Как только она протянула Шмулю деньги, тот, неуверенно принимая их, вдруг почувствовал, как его сердце стучит в унисон с ритмом происходящего невероятного момента. Это был не просто обмен; это была сделка судьбы. Стоящий рядом Мойша смотрел на брата с удивлением, неподдельным восторгом, не веря своим глазам.
