Шмуль наклонился, нежно поднёс её руку к губам и поцеловал её, словно это был самый драгоценный дар, который он только мог получить.
На улице стояла майская погода, тёплое солнце пробивалось сквозь легкие облака, разгоняя холодные тени. Шмуль и Браха шли медленно, улыбаясь друг другу, как будто этот путь был не просто прогулкой, а шагом к их новой, полной радости жизни. Весеннее солнце мягко освещало лица, ветер ласково шевелил волосы, и всё вокруг словно ожило, радуясь вместе с ними. Хотя, Браха ещё прихрамывала, опираясь на трость, в глазах её светилось непреклонное счастье. Шмуль держал девушку под руку, а прохожие бросали на них взгляды, полные симпатии, словно видели в этой паре символ надежды и неугасимой любви.
– Я будто заново родился, – произнёс Шмуль, остановившись и оглядываясь вокруг, словно видел мир впервые. Его голос звучал так, будто каждое слово исходило из самой глубины сердца.
– Ты как мальчишка, – рассмеялась Браха, её глаза искрились радостью и счастьем.
Шмуль обнял её за талию и, глядя ей прямо в глаза, произнёс:
– Иногда мне кажется, что это неправильно. Я ведь тебе в отцы гожусь.
– Почему тебя это тревожит? А, я и не думаю, насколько ты меня старше, – с улыбкой ответила Браха, убеждённая в том, что любовь не знает преград.
Шмуль смотрел на неё, поражённый её словами и её уверенностью.
В этот миг они оба поняли: не имеет значения, что ждёт их впереди. Их сердца били в унисон, и это было важнее всего на свете.
Глава 6. Новые горизонты
Солнечный свет лился сквозь окна госпиталя, наполняя помещение теплом и создавая приятное ощущение. Воздух пропитан слабым запахом дезинфицирующих средств, который, как ни странно, смешивался с ароматом свежего чая и хлеба. Здесь царила атмосфера надежды – тонкая, зыбкая, но такая живая. Разговоры были тихими, будто никто не хотел нарушать хрупкий покой, который наступил после дней боли и тревог.
За столом Шмуль, Браха и ещё несколько больных погружены в мир простых радостей – еду и общение. В этот момент к ним подошёл администратор, его лицо было серьёзным, а голос – решительным.
– Нам нужно освободить места, – произнёс он, обводя собравшихся оценивающим взглядом. – Те, кто чувствует себя лучше, могут переехать в соседний дом.
Шмуль повернулся к Брахе, и в его глазах, ещё недавно тусклых, вспыхнула надежда.
– Может… Мы поселимся в этом доме? – словно боясь услышать отказ, тихо спросил он.
– Конечно, давай так и сделаем. Мы же почти здоровы! – не задумываясь, ответила она, и казалось, с каждым её словом росла уверенность, и в Шмуле, и в ней самой.
Шмуль резко поднялся, будто это решение придало ему сил. Его движения, ещё недавно медленные и осторожные, теперь стали полны решимости.
– Подожди здесь, – сказал он, положив руку на её плечо. – Я пойду и посмотрю, как там можно всё устроить.
Браха хотела возразить, но не успела – Шмуль уже направился к выходу. Она проводила его взглядом, полным теплоты и лёгкой тревоги. Пациенты, один за другим, вставали и уходили, их разговоры становились всё тише, и вскоре комната погрузилась в почти полное молчание. Оставшись одна, Браха потянулась к чашке чая.
Через несколько минут в комнату вошла медсестра. Браха жестом предложила ей сесть.
– Попей чаю, передохни.
Медсестра с благодарностью приняла приглашение, наполнила стакан и, сделав глоток, сказала:
– Спасибо тебе. За помощь. Ты стольких спасла.
