Брат сдержанно покачал головой:
– Нам не за что судить их судом церкви, сестра, – огорчил он Каю. – Да, они превратно истолковывают некоторые наши постулаты и ведут себя несколько агрессивно и неблагочестиво. Но они не восстают на основы нашего учения и остаются нашими добрыми братьями в вере, пусть и качнувшимися в сторону категорической крайности. Не судим же мы монахов за их аскетические практики? Так и тут, они имеют право толковать наши каноны в таком ключе. Ничего, оскорбительного для веры, они не совершают.
Королева нахмурилась, невесомо помешивая чай в тонкой фарфоровой чашечке. Это было ожидаемо, но неприятно: спихнуть проблемы секты на церковь было бы оптимальным решением.
– Назовите мне ту грань, – после размышлений попросила королева, – после которой их можно будет счесть уклонившимися в ересь?
Этот вопрос явно требовал глубокого осмысления, и после нескольких минут молчания церковник вынес такой вердикт:
– Я вижу два пути развития их учения, которые могут привести их в губительную ересь. Первый – внешне-формальный. Выступая против роскоши в кругах высшего священноначалия, они могут прийти к тому, что начнут отвергать священноначалие вовсе. Второй – глубинно-философский. Они уже стоят на грани того, чтобы объявить земные блага злом. Если они перейдут эту грань и объявят мир земной творением сил зла, отвергнув представления о том, что и земные блага дарованы нам Господом по Его любви и милосердию, – они тоже вступят на еретический путь.
Королева в задумчивости погрела пальцы о чашку – домашний жест, который она позволяла себе только в присутствии членов своей семьи.
– Им далеко и от того, и от другого, – наконец вынесла вердикт она.
– И хвала Господу, что Он удерживает их от падения! – благочестиво осенил себя знаменьем церковник, выискивая взглядом какую-нибудь икону и находя только примеры светской живописи на религиозные темы. Впрочем, это были действительно прекрасные образцы живописи, которые, конечно, были далеки от икон, но некоторые сюжеты вполне могли принести душевную пользу тому, кто будет наблюдать их и размышлять.
– Хвала Господу, – скрепя сердце согласилась королева, понимая, что еретики были бы ей гораздо удобнее.
Выпроводив брата, она задумалась.
Что ж, если на помощь церкви в этом деле можно не рассчитывать, имеет смысл погрозить заигравшемуся кузену. Вопрос лишь в том, как это сделать аккуратно. Сходу она ничего не придумала, поэтому решила вынести обсуждение на следующий совет – глядишь, сподвижники подскажут уместную формулировку.
Между тем, заботы королевы вовсе не ограничивались решением этого вопроса. Сегодняшний её день был расписан по минутам: после беседы с братом она отправлялась на первую примерку своего свадебного платья, далее её путь лежал в Торговую палату, где именитые столичные купцы собирали средства и материальную помощь пострадавшим от наводнения, потом был назначен лёгкий обед с видными представителями купеческой гильдии и получение прошений от них же, далее следовал плановый смотр личной гвардии – последнее пополнение было готово продемонстрировать правительнице своё искусство, и, наконец, после всей этой круговерти следовал тот самый вечерний чай, на который Кая позвала вчерашнего дуэлянта.
Вечерний чай, должны мы отметить, являлся в дворцовой жизни событием замечательным. Попасть на него было большой честью, к коей многие стремились.
