– Купила. Наткнулась на улице на дачницу с розами: не удержалась, купила, она дёшево отдала, – выдала Илона «домашнюю заготовку». – Ты понюхай, мам, понюхай, какой аромат! Ты бы тоже не удержалась!
– Да, – Александра Евгеньевна втянула воздух невольно раздувшимися ноздрями и покачала головой, – умеют же люди! А у нас раньше конца этого месяца не зацветут, – с горечью в голосе произнесла Александра Евгеньевна и пошла к телефону. А как же? Обсудить с подругами вчерашние новости, Горбачёв пообещал демократизацию в партии, и открылся Московский кинофестиваль.
– Ты представляешь, дорогуша, – почти кричала в трубку мама Илоны, обращаясь к своей лучшей подруге и бывшей однокашнице Танечке, – к нам приезжают Феллини, Мазина, Депардьё, Мастрояни, Роберт де Ниро, Настасья Кински! Какая досада, что кто-то не смог приехать. Но ты всё же представь себе, сам Феллини! Мы теперь стоим в одном ряду с цивилизованными странами!
Последняя фраза заставила Виктора Сергеевича улыбнуться: «Да, заморские актёры в один миг превратили нас в Европу!» А Илона вдруг вспомнила, что забыла отсыпать в мусор запланированное количество гречки и манки, и теперь придётся это проделать тихо и незаметно. Но маме необходимо выговориться с Танечкой, а папа, конечно, приляжет отдохнуть. Так что последний шанс закопать в ведре несъеденные, но полезные продукты представится прямо сейчас.
Тем временем Александра Евгеньевна продолжала свой восторженный монолог:
– Нет, Танюша, надо обязательно посмотреть «Интервью»! Ну посуди сама, когда ещё представится шанс увидеть фильм Феллини с Мастрояни в роли самого себя? Нет, нет, не упирайся! Обязательно пойдём! И с билетами проблем не будет! Витенька, – окликнула она мужа, удобно устроившегося около телевизора, – ведь не будет у нас с Танечкой проблем с билетами?
– С какими билетами?
– На фестивальные фильмы!
– Нет, не будет, – Виктор Сергеевич понятия не имел о том, как распределяются эти билеты, но в данный момент он не желал вступать в дискуссию с женой. «Будет день, будет пища» – это его золотое правило по отношению к любым экстравагантным просьбам супруги. – Сашенька, сваргань, пожалуйста, нам что-нибудь на обед, а то завтрак уже давно провалился.
– Витя, ну я же разговариваю с Танечкой! Разве нельзя подождать? Я вообще рассчитывала с ней встретиться, но дома куча дел и приходится ограничиваться телефонным разговором, хоть на это дайте мне время. И вообще, – Александра Евгеньевна прикрыла ладонью телефон, – у Левашовых есть домработница, это не очень дорого, и не напрягает семью: утром пришла, приготовила обед, прибралась и ушла. И все дела! А мы почему-то не можем себе позволить. Только раз в неделю уборщицу зовём.
Виктор Сергеевич лишь вздохнул в ответ и снова повернулся к телевизору. У Левашовых жена работала учительницей в школе, вечерами тонула в горках тетрадей, зато приносила в дом двести рублей в месяц.
Александра Сергеевна, однако, почувствовала свою неправоту и скоренько завершила беседу с Танечкой: «Извини, у меня, правда, куча всего накопилось: только приехали с дачи, сама понимаешь. А завтра ещё везти Илону сдавать документы. И всё на мне! Хотя, конечно, лучше бы Витя с ней поехал, сама понимаешь, но вот досталось мне. И так во всём. В этом доме всё на мне! Ну прощай, дорогая, завтра после института я с тобой свяжусь, и мы обязательно пересечёмся, попьём кофе с пирожными».
