– Смотри, смотри, как двигаются. Какая пластика, – и стала рыться в рекламных проспектах на столе. – Вот. Это ребята из Венгрии. Какой-то «Квантум». Первый раз слышу. И вижу. Здорово.
– Вы любитель хип-хопа?
– Да нет. Я бальники люблю. Но не противник новой культуры. Особенно когда такое мастерство.
Ловииса хотела порассуждать на тему современной музыки, тем более что тема была близка – она воспитывала двух мальчиков-подростков. Но у Лины ожили часы, нестерпимой вибрацией сообщившие о входящем звонке, она извинилась и поднялась с места.
* * *
Надежда уютно устроилась у окна и поймала себя на мысли, что с трепетом ждет появления визави. Не то чтобы его образ будоражил, но интересовал точно. И присутствие жены в соседнем кресле явно не смущало, если только не подогревало азарт.
Никита виделся мужчиной, с которым не слишком комфортно иметь семью, но партнером в постели казался прекрасным. Однако Надежда понимала и то, что самого необходимого для этого не произошло. А именно – не пролетела между ними некая искра, способная разжечь дальнейшие отношения. Она гнала от себя эти доводы, так как была наэлектризована интересом. Ей хотелось его внимания.
Что-то дерзкое и неясное вдруг поселилось в голове. Забытое чувство кокетства стало диктовать тембр голоса, жесты, подкидывало темы для бесед. Никита как будто не сопротивлялся. Слушал внимательно, что-то комментировал. Причем общался исключительно с нею. Это было и приятно, и ставило в тупик.
Об этих неясных пока чувствах она не решалась поговорить с Линой. Та как-то чрезвычайно равнодушно восприняла своего соседа. Впрочем, это происходило с ней постоянно. Мужчины, которые оказывали повышенное внимание, получали как раз обратное – высокомерный взгляд и язвительные речи. Однако, находясь рядом с Никитой, она просто уходила в себя, становилась серой мышкой, цедила слова и эмоции.
Надежда знала, что после развода Лина года два, что называется, сидела в девках. Работала как вол, занималась дочками, параллельно училась и писала диссертацию. Потом очень аккуратно сообщила подруге, что она не одна – есть мужчина, с которым не прочь выстроить долгосрочные отношения. Но на людях, в компаниях и любимых ею театрах Лина с ним не появлялась. Из чего Надежда сделала вывод, что партнер этот – или человек несвободный, или иностранец. Как-то Лина проговорилась о редких духах – «мне Низье подарил».
Надежда не удивилась и не осудила – редко в возрасте за сорок можно найти холостяка, желающего впервые создать семью. Они, конечно, есть. Но это не тот тип мужчин, по ее мнению, которые могут стать опорой. Есть и разведенные. Но она была убеждена: кто в паре переболел изменой, тому любовью там не заразиться. В общем, оптимистка по натуре, в этом вопросе Надежда была неисправимой пессимисткой. И вдруг – опаньки.
Вот он – сидит напротив, глаза бархатные, спокойный и уверенный. Это судьба, решила Надежда. И будь что будет.
Лина, все еще одетая, стояла у кофемашины. Она ждала, когда в автобус из придорожного ресторана, в котором они только что обедали, зайдет Никита. Ей не хотелось угодливо вскакивать с места, чтобы пропустить его к окну. К тому же и кофе пить приятнее без лишних телодвижений. А еще она исключала для Никиты возможность показать свою воспитанность и заботу на глазах у жены.
Хотя утверждать, что ее сосед рванется к ней с целью принять с плеч шубейку, она не могла. Ведь возвращаясь в автобус, он несколько раз уже игнорировал правила хорошего тона по отношению к супруге. Это сразу отметила и Надежда. Правда, тут же попыталась оправдать его. Вера снимала свое длинное пальто у гардероба. А так как заходили они почему-то через передние двери, Никита сразу останавливался у своего ряда кресел, а Вера проходила дальше, в центр неоплана. Поведение мужа ее не напрягало.
