Но в данной ситуации внимание коллеги не поддержала.
– Какой смысл в твоих наблюдениях? Ты только видишь. Но не слышишь. А это крайне важно, чтобы не скатиться в предвзятость.
– Все и так ясно. Смотри…
– Не стану я смотреть.
– Тогда оппонируй. Понятно же, что жена ему не интересна.
– Вот так сразу и не интересна. С чего ты такой вывод поспешный делаешь?
– Ну, холод между ними. Как еще объяснить? Стена стеклянная. Это он ее видит, но не слышит. Хотя цепляет другое. Он даже не пытается.
Обычно мужчина, который выводит в свет свою отлюбленную жену, все же сохраняет комильфо.
А тут, такой с виду неглупый, представительный… и полный игнор. Что-то не так в их паре.
– Может, не в паре, а в ситуации.
– Понимаешь, как бы он ни относился к ней, он должен ее слышать и соответственно реагировать. Ведь она делает все правильно – говорит спокойно, без истерики, без назидания даже.
– Прекрати, не на сеансе у психолога. Ты так мало знаешь.
– Вот, я хочу узнать побольше.
– Зачем?
– Ну, понравился он мне. Такую позицию примешь?
– Принять-то приму, но одобрю ли? – Лина усмехнулась той загадочной улыбкой, какую Надежда уже ловила в автобусе. Но, так же как и тогда, не придала ей значения.
– Главное не одобрение, будь просто консультантом.
– То есть мои чувства тебе не интересны?
– Ты же не хочешь наблюдать. Поэтому я буду рассказывать, ты выводы делать.
– Здорово. Ну, давай попробуем. Авось на курсовую наберешь материала.
– Это ты правильно предложила… Что же не так в их общении? Чего он как маятник мотается, а она делает вид, что это нормально?
– Потому что в их паре это и есть нормальное состояние. Он действительно может ее не слышать. На людях тем более. В ином эмоциональном фоне. Предположим, она говорит сейчас не тем, привычным для него, тембром голоса, паузы делает не в том ритме.
– То есть ты думаешь, что на кухне он ее услышал бы и отреагировал, а здесь ее песня ему не понятна?
– Да. Такое сплошь и рядом. Как там Жванецкий говорил? «Никогда не буду женщиной… интересно, что они чувствуют?» Это как раз тот случай. Мозг мужчины так устроен, что обрабатывает голос как сложное музыкальное произведение.
– Ты сейчас смеешься или серьезно?
– Можешь конспектировать. Серьезно. И слова… они, чтобы до мужчины достучаться, должны быть ему знакомы.
– В смысле?
– Если женщина говорит только о своих претензиях, притязаниях, – это же не то, что ему близко, что его самого тревожит. И он это не слышит. Записала?
– Ты опять меня подкалываешь.
– Я пытаюсь сложное простым языком подать. Вот ты сейчас тоже меня не воспринимаешь. Потому что цели у нас с тобой разные. Ты хочешь убедить себя в том, что брак у этой пары развалился. А мне так не кажется. У тебя цель понравиться Никите, а мне это ни к чему. Понимаешь? Целеполагание у нас с тобой в разных плоскостях.
В это время ожил динамик, и диктор что-то сообщил на финском языке. Тут же, не дожидаясь знакомой речи и лишь уловив название «Силия-Серенада», народ потянулся к турникетам.
* * *
Пока на сцене готовилось ночное шоу, можно было спокойно поговорить – музыка в баре звучала не слишком громко.
– Да, да, я по генам финка, по рождению – русская, – попивая томатный сок из высокого стакана, рассказывала Ловииса. – Еще до войны мои родители оказались в СССР. И я выросла в Ленинграде. Дома мы говорили на суоми. И так получилось, что мой финский вдруг стал востребован. Начала ездить с экскурсиями, вышла замуж, теперь имею двойное гражданство.
