Видя, что Лина тормознула на входе, Надежда, оставаясь на земле, заглянула внутрь. Но ничего, кроме ступеней, не увидела и отпрянула назад.
– Уважаемая, – тут же взяла ее под локоть раздраженная чичероне. – Поднимайтесь побыстрее, мы отъезжаем.
Надежда рывком заставила себя преодолеть подъем. Лина все еще стояла в проходе между кресел, но была уже в свитере.
– Давай, давай… раздевайся и заползай к окошку, – увидев подругу, распорядилась она. – Ты ведь любишь там сидеть?
Быстро, чтобы не злить еще и Лину, Надежда дернула молнию на куртке. И с удовольствием плюхнулась в кожаное кресло. Места с другой стороны столика пустовали.
– Простите, – Лина обратилась к зашедшей в автобус распорядительнице. Та первым делом стащила с себя дубленку, кинула ее на первый ряд кресел справа (видимо, служебные), но осталась в странной пестрой шапке с ушами, свисающими до талии. – Вы сказали, что напротив нас тоже туристы. Но их нет. Значит, мы все же не последние?
– Последние на посадке у «Октябрьской», – назидательно проскрипела гид. – В Питере у нас еще две остановки. И несколько человек присоединятся уже в Хельсинки.
– Спасибо, теперь понятно, – и Лина уселась рядом с Надеждой, которая с интересом оглядывала пространство. Оно ей явно нравилось.
* * *
В центр Хельсинки неоплан вкатился, тихо прошуршав по старинному мосту Питкясилта, прямо к железнодорожному вокзалу. Народ зашевелился. Заработала кофемашина, и Надежда открыла глаза. Лины рядом не было. Пришлось привстать с удобного кресла, но и это не помогло разглядеть подругу. Люди двигались у стойки бара, перекрывая обзор. Надежда заволновалась, хотя и понимала, что в закрытом пространстве автобуса Лина исчезнуть не могла. И через каких-то пять минут она, довольная и смеющаяся, нарисовалась у их пустующего пока стола.
– Ты меня напугала. Я проснулась, а тебя нет, – тихонько заскулила Надежда. – Почему не разбудила? Где была?
– Ты не поверишь… я умывалась.
– Да брось…
– И ты, если поторопишься, успеешь. Держи несессер. Твоя щетка – розовая. Не перепутай. Видишь дверь рядом с баром? Вот туда и заходи. Разберешься. Я пока кофе налью и завтраком нас обеспечу.
Лина оказалась права, что надо поспешать. Они еще жевали выданные круассаны, когда ожил динамик и заспанный голос невидимого гида сообщил, что через двадцать минут начинается плановая экскурсия по Хельсинки. Затем прозвучало предложение для тех, кто хочет самостоятельно погулять по городу.
– Автобус заберет вас с этого же места в пятнадцать часов по местному времени – часы пока переводить не надо. Просьба не опаздывать – ждать не будем, придется самостоятельно добираться до порта. Вы можете оставить чемоданы в багажнике. И обязательно отметиться у меня на первом этаже.
– Мы отмечаемся или остаемся? – На всякий случай спросила Надежда.
– Кофе пей и не суетись. Мы смоемся позже. Договорились же, что посмотрим церковь в скале и памятник Сибелиусу. Ну, и как-то нехорошо не отметиться у монумента Александру Второму, великому князю финляндскому.
– Так Александру Второму или князю финляндскому?
– Это тебе экскурсовод расскажет. Кто из них главнее был, – Лина улыбнулась, и Надежда поняла, что попала впросак. Но не обиделась, потому что в подобных случаях тон подруги никогда не был менторским, да и вообще она старалась не указывать на ошибки. А то, что шуткой давала понять о них, – так это для учителя высший пилотаж. Надежда считала Лину педагогом от Бога. Не завидовала, но многое брала на заметку и старалась применить в своей практике.
