Любовь по-немецки – 2. Особые отношения - страница 5

– Обещай мне, что ты больше никогда не уедешь тайком, – говорит Йенс, -это слишком тяжело для меня. Если ты захочешь уехать, я клянусь тебе, что я сам куплю тебе билеты и организую твой отъезд. Только не делай этого тайно и внезапно.

Я обещаю.

Если все эти договоренности будут соблюдаться, то можно как-то протянуть оставшиеся 2,5 года, когда я смогу уйти от него, успокаиваюсь я. Конечно, я знаю, что этому человеку нельзя доверять, но у меня тоже есть рычаги воздействия на него, он так же зависим от меня, как и я от него, и я надеюсь, что я смогу с ним справиться. В конце концов он уже утратил главную возможность манипулировать мной: Карстена больше нет в наших отношениях, а только через мою любовь к последнему Йенс мог влиять на меня и добиваться от меня желаемого.

В спальне я уже спокойно провожу ревизию вещей: все на месте, кроме футболки с Путиным и красного тренчкота, в котором я соблазняла Карстена.

– Йенс, где мой кожаный тренчкот? – кричу я из спальни.

– Его забрал Карстен на память.

Не скрою, мне приятно это услышать.

Решение вопросов с властями прошло легко и гладко. Это было похоже на возвращение из короткого отпуска, ведь на самом деле, моя идиллия с Женей в России продлилась всего пару месяцев. Конечно, надо было уладить кое-какие формальности. Поэтому первым делом Йенс отвел меня в Бургерамт (городское управление), где молоденькая девушка лет 18-ти, краснея от его сальных намеков на мои с ним страстные отношения, снова зарегистрировала меня по адресу Bad Bodenteich, Waldweg 28.

Вопрос с Ауслендерамтом (Управление по делам иностранцев) решился еще проще: Йенс переговорил с г-ном Рихтером Венде по телефону, и тот заверил, что мой Ауфентхальтститтель (ВНЖ) по-прежнему действителен и он его не блокировал. Йенс расхаживал по комнате с мобильником в руках, улыбаясь и шутя,

– О да, с женщинами всегда какие-то проблемы… Нет, теперь все в порядке… Да, она рядом со мной… Конечно, господин Венде, большое спасибо…

Оставалось только два момента и, пожалуй, самых важных: новая регистрация в Jobcenter (Служба занятости) и запись в школу, и одно без другого было невозможно. Я очень переживала, что не смогу вернуться в школу госпожи Катце или что мне придется ждать другого потока, который, как правило, стартует через полгода. Полгода без дела в квартире наедине с Йенсом были бы полной катастрофой. Однако и здесь все прошло на удивление гладко.

В кабинете у фрацу Катце, директрисы школы, мы получили гарантийное письмо, согласно которому она готова была принять меня на поток, приступивший к занятиям с 5 сентября. С этой бумагой мы должны были поехать в Jobcenter для оформления не только пособия, но и муниципальной оплаты моего обучения. Фрау Катце ничем не выдала своего удивления по поводу моего возвращения. Она вполне лояльно отнеслась к объяснениям о мнимой болезни моего отца, вынудившей меня оставить занятия еще до наступления летних каникул, была как всегда доброжелательна и приветлива. И мне оставалось лишь гадать, получала ли она в июне мое письмо об истинных причинах отъезда. Единственный намек на это я получила уже при прощании, когда мы выходили из кабинета.

– Марина, -окликнула меня фрау Катце.

Я остановилась, и мы посмотрели другу другу в глаза.

– Все в порядке? – спросила она меня по-русски.

Мне не хотелось ничего объяснять, я стыдилась своего письма, своей откровенности, которая тогда в июне была мне просто необходима для того, чтобы разорвать все отношения с Германией.