- Чем же?
Даже не дернувшись, немец ответил правду:
- Тебя хочется оберегать, а немецкие женщины своим жутким стремлением к равноправию во всем и везде давно отбили желание оберегать их и помогать им. Я не говорю о рабстве, - немного жестко исправился он, - я говорю о женской слабости, данной женщине природой. Тебя хочется оберегать, Катья.
Эта девушка по имени Катя нравилась ему все больше и больше. Макс признался себе в этом именно сейчас.
- Просто они не представляли, насколько заблуждаются в своих желаниях. Я про самостоятельность, - Катя отвела взгляд от Максимилиана.
Макс проследил за ее задумчивым взглядом, направленным в никуда, и понял, что он был в смятении от поведения ее родителей. А именно от того, насколько мать поступала ужасно, отправляя четырнадцатилетнюю дочь фактически ночевать и жить к бабушке. Нойманн был удивлен тому, как еще совсем юная девушка не утонула в равнодушии родителей, поступила в университет, выучила язык с совершенством и стала достойной в его глазах.
Симпатия Нойманна переходила дозволенные границы. Желание Кати обрести мужское плечо сопутствовало желанию немца обрести мягкую и нежную женщину рядом с собой.
- А теперь мама позвала меня на семейный ужин, которого они с отцом не устраивали даже в браке. Это странно.
Про гостей из Чечни девушка благополучно умолчала. Кате показалось, что она и так о многом поведала иностранцу.
- Прохладительные напитки? – веселый голос Александра неожиданно проник в сознание двоих.
Катя обернулась и ей тут же всучили в руку бокал.
- Немецкое, - с гордостью и воодушевлением произнес Александр, уже делая первый глоток пива и подначивая Катю.
Поначалу девушка застыла в нерешительности, чувствуя на себе взгляд Нойманна, но затем решила попробовать напиток, который немец одобрил. Точнее, наполовину немец, но все же.
- Она не будет это пить. Забери и унеси обратно, - холодный голос и такие же холодные руки Нойманна выдернули из рук Кати бокал с пивом. Точнее почти выдернули, ведь Катя успела отвести руку в сторону.
- Все нормально, - успокоила Катя Нойманна.
- Видишь, она хочет попробовать. Не мешай, Макс.
Сжав челюсти, Макс опустил руки и позволил девушке сделать несколько глотков. Она сказала, что не против попробовать, а вот сам Макс был не против отвернуть голову этому Александру, вновь приблизившегося к Кате. К тому же Макс не хотел, чтобы девушка пила.
Не хотел, но и запретить не мог.
- Давай до дна, Катя, - произнес Александр на русском, заставив Макса выйти из себя. Он совсем не понимал русскую речь.
Дождавшись, пока Катя сделает несколько глотков, Макс буквально выдернул из ее рук бокал и впихнул огорчившемуся Александру со словами:
- Отнеси, - прозвучало железно и на немецком, а затем Макс повернулся обратно и решил смягчиться перед Катей, - просто это все равно не то, Катья. Если бы ты попробовала этот напиток в Германии, ты бы удивилась разнице.
- Возможно, - скованно улыбнулась девушка.
Макс, по ее мнению, был слишком правильным и каким-то чересчур жестким. Александр был помягче, с ним ей было комфортнее и легче, а вот от взглядов Нойманна Кате было порой не по себе.
Александр ушел, и немец вновь принялся разглядывать русую сероглазую девушку. Он слышал, что именно серый цвет глаз особенно ценится за ту грозность, с которой смотрит их обладатель. Именно так и было: Катя смотрела на него ровно, но мягко…
