- И вот только что пришло сообщение, - женщина-диктор касается наушника. – Осужденный Семенов Борис Владимирович вчера поздно вечером скончался от острой сердечной недостаточности, на семьдесят втором году жизни. Соболезнуем родным и близким покойного. Новости культуры…
Я не понимаю, что происходит. Диктор продолжает говорить, но я ничего больше не слышу, как пришибленная. Телефон в моей руке то и дело выдает новые звонки, я тупо смотрю на неопределяемые номера и сбрасываю. Нет, этого не может быть! Мой дед не мог умереть!
И вдруг у меня очередной входящий - от контакта «ДЕД».
3. Глава 3
Опускаюсь на стул – ноги не держат. Кладу телефон на стол и отдергиваю руку, словно он раскаленный. Если бы не слова диктора, сняла бы трубку мгновенно, светясь от счастья. А теперь бездумно смотрю, как от вибрации аппарат понемногу двигается по кривой, словно сам по себе, в мою сторону.
Я отказываюсь верить сообщению в телевизоре. Судорожно перебираю варианты: может, это ошибка?! Может, это совсем другой Семенов! Мало ли Семеновых в Москве и области! Или журналисты вообще все перепутали, желая быстрей раздуть сенсацию…
Но тогда почему я опасаюсь принять настойчивый вызов с аппарата деда? Значит, боюсь, что он ушел навсегда? Но верить в это не хочу. Или это мистика – звонок из прошлого?!
Ною и скулю от отчаяния, как собака. Я не готова остаться совсем одна. Знала, конечно, что папа моего папы не вечен, но чтобы так вдруг… Стоит мне опустить веки, как я вижу моего дорогого дедулю перед глазами. А рядом с ним что-то большое, синее и…
Вскакиваю и бегу умывать пылающее лицо ледяной водой. Нет, плакать сейчас нельзя, от слез я совсем ослабею и раскисну. А мне надо срочно придумать, как жить дальше.
После ареста дедушки я не нашла в квартире его телефон. Но, конечно же, задержанным и осужденным в камере не оставляю гаджетов. А значит, телефон находится где-то в полиции или в других органах, и ним может воспользоваться только сотрудник этих самых органов.
Моя интуиция сейчас просто кричит, орет и мигает разноцветными огнями о том, что от имени деда мне сейчас звонит Крыс. Настоящий убийца моего единственного родного человека хочет дотянуться и до меня, обмануть и сломать; теперь он идет за мной.
Сердце ощутимо подпрыгивает и срывается в галоп; меня колотит от волнения и страха.
Думаю, квартиру уже обыскивали. Бриллиантов и других драгоценностей запредельной цены у нас, естественно, нет. Тогда что нужно от меня этому гаду?!
После ареста моего дорого Бориса Владимировича, дверь была заперта; когда я пришла после экзамена, то не нашла большую связку ключей деда. Значит, ее забрали, и у Крыса есть чем открыть мою дверь в любой момент, хоть ночью, когда я сплю. А также есть ключи от дачи, в которой он и так знает практически все, где что находится.
То есть о моей личной безопасности от психологического или даже физического насилия в квартире и на даче можно и не мечтать.
Что, если этот чинуша считает, что я тоже была с дедом в том музее, - например, какие-то инструменты ему подавала?! Или думает, что я знаю об этих сейфах и замках что-то важное? Что?! Так можно гадать месяцами, пока крыша не поедет.
В этот момент слышу странные звуки на лестничной площадке. Вроде шипение, потом точно удар по моей двери, от которого она заметно вздрагивает, и сразу удаляющийся топот ног. Хватаю в руку металлический термос – в качестве оборонительного оружия – и решаюсь посмотреть, что там.
